— 1035 —
тиом цен на водку. Теперь те (помещики), которые заключили подряды с казной, получают 1 р. 40 к.—1 р. 50 к. за нсдро (94* рижск. штофов), между тем, как ИО лет тому назад цена была 80—90 кои. за ведро. Таким образом казна платит тенерь за бочку (Fass), водки (122/з ведра) около 18 рубл. в то время как в Риге та же бочка водки стоить только -б1/»—7 альбертовских талеров. Считая талер равным двум рублям, мы получим за одну бочку только от 13—14 рублей. Следовательно те, которые поставляют водку казне, имеют от 4—5 рублей прибыли.
Для выкурки одной бочки водки в 12 ведер необходимо
2 четверти или 6 рижских лофов зерна, считая в том числе и ячменный солод и овес. Стоимость этого зерна ири средней цене равняется приблизительно 9 рублям. Выкуренная же из его водка стоить от 15—18 рубл. Следовательно, выгода патом количестве хлеба, которое нужно для выкурки одной бочки водки, будет О —9 рубл.".
Далее Friebe указывает на то, что из этой суммы следовало бы вычесть стоимость леса необходимого для выкурки одной бочки и % погашения инвентаря. „Но относительно леса“ добавляет он „многие помещики считают его не имеющим никакой цены". Для крестьян, как признает Friebe, винокурение является тяжелым бременем, ибо они должны доставлять из лесу дрова для винокурения и развозит на далекия расстояния выкуренную водку.
Относительно количества вывуриваемой водки он сообщает следующее. Все количество производимой в пределах губернии водки можно считать равным приблизительно 400.000 бочкам или 4.800.000 ведрам. Половина этой водки потребляется в местных корчмах, другая половина вывозится за пределы губернии, большею частью в Россию и Белоруссию преимущественно в Полоцкъ".
Полвека спустя, HUeik в своей Darstellung der landwirt-shaftlihen Verhftltnisse in Estli-Liv-tfnd Kurland (Leipzig, 1845) говориѵг, что самый верный путь к быстрой наживе, путь, который поэтому скоро стал всеобщим, было винокурение. Уже с половины 18 столетия сильно начала распространяться среди местного населения водка. В Дагдене (Dagden) крестьянам, которые впервые покупали водку, выдавались особые премии. В конце же 18 века, блогодаря открытиям в области химии и технологии, винокурение сделало громадные успехи. Тем более, что близость столицы, вывоз в Швецию и потребление деморализованным и расслабленным населением, которое обменивало в имениях зерно на водку, обезпечивало последней верный и хороший сбыть.
Что касается количества выкуриваемой водки, то журнал „Inland" за 1836 г. (стр. 558) считает, что в Лифляндии в течение года на винокурение потребляется 900.000 лофов = = 300.000 четв. зерна, а количество выкуриваемой водки рав-
— 1036 -
няется около 1‘,'г мил. ведрам (Еипиег). Эта цифра, невидимому, ниже действительной, ибо Htleik в своей „Darstellung der landwirt-shafllihen Verhaltnisse“ на стр. 218 говорит, что одни только Дерптско-Верроеский и Фелинский уезды Лифляндской губернии вывезли в 1842 году 750.000 ведер водки: 550.000 ведер через Нарву в С.-Петербург и 200.000 ведер во Псков. Нииеик считает, что из выкуренной водки '/* потребляется па месте населением, а Зу< вывозится. Но и в таком случае одни названные уезды дают в год не менее миллиона ведер водки. А для всей губернии количество выкуриваемой водки по этому рассчету будет 3—4 мил. ведер или еще больше.
Неизвестный автор в журнале „Inland “ за 1838 год (стр. 760), опровергая доводы противников обществ трезвости говорит: „будем искренны и сознаемся, что самый главный довод против общества трезвости — это то, что с уменьшением потребления водки пострадают интересы помещика"...
Тогь же автор говорить, что душевое потребление водки за последние 30 лет возросло в 5 раз.
Извлекая такие громадные доходы из народного бедствия — пьянства в продолжение целых столетий, прибалтийские помещики оказались счастливее русских и при введении в крае казенной винной монополии. Ссылаясь на свой иривилегию исключительного нрава выделки и продажи спиртных напитков они, перед введением казенной винной монополии, вошли в министерство финансов с требованием вознаграждения за лишение доходов от продажи водки. Министерство в свой очередь внесло вопрос на обсуждение государственного совета. Насколько слаба была юридическая обоснованность баронских притязаний, видно из того, что и министерство финансов и министерство юстиции и соединенное заседание некоторых департаментов государственного совета и общее собрание государственного совета—псе эти учреждения высказались против выдачи баронам какого бы то ни было вознаграждения. Тем не менее какими-то неведомыми путями они добились своего и им было ассигновано из государственного казначейства около ИО мил. рублей. Не имея возможности, привести те мнения по этому вопросу, которые были высказаны в государственном совете я приведу только мнение, представленное в государственный совет управляющим казенной продажей питей. Вот это мнение:
Мнение Управляющого Отделом казенной продажи питей по вопросу об особых правах владельцев вотчинных имений в Прибалтийском крае на питейную торговлю-
1. На землях частного владения, как в Прибалтийском крае так и‘в прочих местностях Империи, без сомнения, никто не может производить какой-либо торговли без разре-