— 1013 —
сословия Прибалтийской окраины. Их ежегодный доход приблизительно определялся в 600,000 рублей, извлеченных из экс-плуатаций народного порока. После введения в Прибалтийском крае монопольной продажи водки, число корчем, правда, очень понизилось. Но нельзя сказать что в той-же пропорции уменьшились доходы собственников дворянских вотчин. Так как этот вопрос не входит в мой задачу, то я ограничусь только несколькими данными.
До введения винной монополии в местечке Шенберге (Курляндской губернии), которое принадлежит барону Корфу были
4 корчмы, содержатели коих платили помещику в год 4.200 руб. Теперь, после закрытия, торгуют только в одной корчме, при которой тот-же корчмарь содержит как-бы особый склад для напитков (для того вероятно, чтобы аренда за корчму не показалась слишком высокой). За эту корчму теперь плотят помещику 3.000 рублей, за склад ири корчме 500 рублей, а за остальные пустующия три корчмы платят аренды 900 рублей, итого за те же корчмы получается доход 4.400 рублей, т. е. на 200 рублей более, чем прежде до введения монополии. В имении Грос-Экау (Бауский уезд, Курляндской губ.) до введения винной монополии в имении были 3 корчмы и платили 1.500 руб. в год. Теперь в имении работает только одна корчма, но корчмарь нлотит 2.000 рублей аренды в год, вдобавок за пустующия корчмы получается особая наемная плата. На естественно возникающий вопрос, не было-ли введено Правительство в заблуждение, когда постановило выдать помещикам громадное вознаграждение за закрытие дворянских корчем, предоставляю ответить каждому слушателю.
Наконец, не могу не упомянуть о явных и замаскированных попытках прибалтийских вотчинников, выхлопотать себе открытие закрытых Правительством корчем. На сколько мне известно, эти попытки, слава Богу, редко_двенчались успехом. Крестьянские волостные сходы в большинств^~случаев высказывались и высказываются против открытия закрытых корчем. Народ мало-по-малу приходит к убеждению, какой страшный яд распространяют корчмы.
Чтобы мои заключительные слова о том громадном зле, об отвратительных язвах, порожденных корчмой в народном организме, не показались преувеличенными, я приведу свидетельства местных пасторов, всецело зависящих от милости прибалтийских юнкеров-владельцев вотчин и прав церковного патроната.
Пастор Витрок (написавший прекрасную книгу о антиалкогольном движении в Прибалтийском крае) пишет про корчмы. ,, Лошади стоят запряженными, не покрытыми и привязанными перед корчмой при дожде, мятели и морозе, между тем, как в корчме безпутное общество богохульными речами и грубыми шутками, разгоряченное водкой и пивом, напивается до безумия, оно забывает свои обязанности и растрачивает свои тяжело, заработанные деньги.
— 1014 —
Бродяги и разбойники обольщают также умеренных посредством насмешки и колкого издевательства к подвигу пьянства, корчмарь записывает счета в двойне и товарищ по попойке ворует напившемуся оставшиеся деньги из кармана. Часто жена в качестве сопутницы мужа с тяжелым сердцем и со слезами ожидает конца попойки, осмеливается, конечно, также уве-щевать мужа в дальнейшей езде, но ей отказывают с ругательными словами, если не нанесением ударов. Иногда она принимает также участие в попойке и напивается до пьяна со своим супругом. Из среди этого буйного безчинства часто видно, как подростки начинают курить и испробовать водки. Когда, наконец, начинают разъезжаться, то не дается пощады бедной лошади, но ей наносят безжалостно удары, если-бы она не пожелала во всю понести своего разгоряченного правителя до следующей корчмы “.
Другой пастор так отзывается о корчмах: „Корчмы здесь представляют источник наибольших нравственных бедствий. Взлелеянная в них страсть к пьянству опустошает брак, делает людей грубыми необузданными и жестокими. Трезвая часть населения безусловно признает это, усматривает в них место порождения греха. Также иной пьяница признает, что с ним было-бы лучше, если-бы он не жил так близко к корчме. Что корчмы прежде всего имеют служить убежищем для путешествующих,—это чистейший вздор. Например, на расто-янии полторы версты находятся вместе 3 больших корчмы.
Корчмы на Западной Двине представляют но большей части места ограбления бедных глупых сплавщиков леса. Но крайней мере две трети корчем в крае представляют места для насаждения пьянства и содержится окрестным населением только во вред себе.
Но нет никакой цели изобразить подробнее вред, который корчмы приносили нашим крестьянам. На против того польза от них сводится очевидно к нулю. Это признает всякий безпристрастно рассуждающий. Кто живет в деревне и находится в постоянном общении с народом знает, где воры имеют свой приют, буяны свое место действия, подпольные адвокаты свой контору, блудодейство свое место пребывания и вообще все дурные элементы общества свое место собирания. Он будет тоже знать, что ученики старшого возраста в корчмах научатся игре в карты и пьянству, что они здесь довольно часто потеряют свой невинность и свой веру, чтобы за тем в нравственном и в религиозном отношении повреждены ми явиться в конфирмацию.
Одна мать вопила: „во всем этом виновата корчма; она обольщает наших мужей и детей пьянству и другим порокам, мы будем блогословлять час ее закрытия41. Где нанимаются клятвопреступные свидетели, где сочиняются самые бессмысленные процессы, вербуются самые не годные рабочие, если не в корчмах. Здесь под влиянием пива и водки предпринимаются