— 1004 —
духа; так немецкий феодал, видевший в пьянстве высшую цель и единственное содержание жизни, и не мог не выдумать учреждения (корчмы), которое потакает всем земным, грязным наклонностям человека, и которое вследствие этого обещало служить неисчерпаемым источником, из которого должно родиться и нестись широким разливом реки золото, прямо в его карманы. Он выдумал Прибалтийский „Krug“ „krogs“, что по русски переводят обыкновенно словом „корчма", но оно не дает русскому надлежащее представление об этом предмете. Какое громадное значение приобрел wkrogs“ (корчма) в Прибалтийском крае, какую роль она играла в жизни, в быту, в судьбах эстонского и латышского народам особенности крестьянского сословия, на духовное, нравственное и физическое развитие его, о том пойдет речь впереди. Теперь ограничусь одним замечанием, что не было зла, не было яда, действовавшого более разрушительным, разъедающим, истребляющим образом на коренных жителей Прибалтийского края, в частности на местных крестьян, о благе которых будто только и думаете немецкий феодал, чем прибалтийская корчма. Весь вред, принесенный инквизициями, autodafe, сожиганием ведьм, весь вред, урон, причиненными всеми бичами человечества: войной, разными язвами, повальными болезнями, пожарами, не может идти в сравнение с тем громадным, глубочайшим вредом, который причинен прибалтийской корчмой широчайшим народным массам. Меч немецкого рыцаря в течение двух столетий истребил в Прибалтийском крае целые народности ad majo rem Dei gloriam и лишил свободы оставшихся коренных туземцев, бурги (замки, крепости) немецких пришельцев в течении четырех столетий, как железистое кольцо сковывало и пара-лизировало свободные действия здорового народного организма, но феодальная корчма в течение всего немецкого владычества глубоко оскверняла, расслабляла, изуродовала, отравляла, разъедала как народное тело, так и народную душу ежедневно, ежечасно, систематически и методически.
Посмотрим, как родилось это чудовище феодальной культуры, кто был его отцом, кто его нянькой, кто его кормителем.
Корчма: детище, любимый ребенок местного дворянства, а корчмари его нянька, народ же его кормитель.
Нынешняя корчма может гордиться своею древнею генеалогиею, ее предки Рима не спасли, а Остзейских помещиков от разорения, уже в начале средних веков.
Право винокурения и продажи питей составляло необходимую часть dominium utile вассалов, получивших завоеванную землю в ленное владение.
Когда лифляндское дворянство признало польского короля Си-гизмунда своим верховным владыкой, оно с величайшим усердием заступилось за свой дрогоценнейшую привиллегию: курить вино и продавать таковое в корчмах. Король внял мольбам рыцарства и утвердил эту привиллегию 28-го ноября 1561 г. и. II.
— 1005 —
Винокурня и корчма, как продукт немецкой феодальной культуры облогодетельствовало народ не только во время польского владычества, но продолжало свой культурную миссию и во времена гуманного шведского правительства. И при нем дворянство, и только оно, пользовалось в своих вотчинах правом винокурения, пивоварения и устройства питейных заведений в виде корчмы. Это исключительное право, сопряженное только с дворянскими вотчинами носило характер реального нрава. Как винокурение, такъ' и пивоварение и продажа питей, считавшияся аристократическими промыслами, конечно, были освобождены от всякого акциза и других сборов и податей.
Когда Лифляндия была покорена Петром Великим, то прежде всего дворянство выхлопотало себе утверждение привиллегий короля Сигизмунда II. Государь, в целях коего не было ломать веками сложившийся строй, двумя жалованными грамотами утвердил „стародавние“ провинциальные права, в надежде таким образом содействовать наикренчайшему сближению новоприобретенных провинций с остальной державой своею. Конечно, было утверждено и вышеозначенное ценное право дворянства. Винокурение, пивоварение и продажа питей составляли реальное право владельцев дворянских вотчин. Понятно, что винокурение, поставленное в привиллегированное положение, пышно и скоро развилось, разоряя население и обогащая членов дворянского сословия.
Корчмы были разделены на две категории:
1) на так называемые „привиллегированные корчмы44, которые имели право принимать проезжих, путешественников и устраивать стадолы: помещения для лошадей и подвод;
2) на мызные и мельничные корчмы (шинки) (кабаки), которые пользовались только правом продажи нитей. К привиллегированным корчмам принадлежало специфический вид прибалтийской корчмы и своего рода уникум: церковная корчма. Увлечение чисто дворянской промышленностью винокурения в то время было столь бурное, что возник вопрос, имеют ли пасторы право ad majorein Dei gloriam, состязаться с рыцарями в этом похвальном промысле; вожделения пасторов отчасти были уважены Министром Юстиции распоряжением от 7 августа 1774 г., коим разрешалась выделка спирта в пасторатах, столько, сколько уродилось хлебов в оных.
Правительство нисколько не умаляло привиллегий дворянства и таковые получили свое полное и точное выражение как в законодательных актах, касающихся крестьянского сословия от 18, 19. 1849 и 1860 годов, так и в II части Св. мест. узак. от 1864 года. Статья 888 этого кодекса гласит так: особые нрава, присвояфмые собственнику дворянской вотчины суть: „право винокурения, пивоварения и продажи хлебного вина, нива и съестных припасов, а также право заводить и содержать мельницы, корчмы и шинки, согласно с существующими о том постановлениямим.