— 991 —
это достаточно убедительно. В 1901 г. в Саратовской губерния, напр., в одном голодном селе винная лавка продала за 2 недели вина на 2 тыс. рублей. Питает народ и цифры потребления алкоголя поднимаются неуклонно.
Теперь перейдем к рабочей жизни. Средний бюджет по России 204 рубля (из Варзара), по Петербургской губ. несколько лучше 212,71 руб. Продолжительность рабочого дня по закону 11Ѵ2 час., а с практикой сверхурочных работ достигает и 36 час. пребывания в фабрике (из Писчебумажника). Я не буду говорить много об их положении, сами за себя говорят рабочие доклады всех съездов и конференций, а также последняя анкета среди петербургских рабочих. Обращу внимание лишь на то, что из 252 рабочих одиночек металлистов Петербурга (по анкете Прокоповича) с заработной платой в 472 руб. 130 все-же не может жить сносно и снимает угол или койку. Прочтите описание углов у санит. врача Рубеля, справьтесь о ценах на мясо и др. продукты и поймете, что эти условия заставляют не жить, а изворачиваться, тем более, что часть года приходится гулять без работы (*у метал. раб. Петербурга 25°/0 безработных). А ведь это бюджет в 1*/2 раза выше средняго. И то-же некуда сунуться—рассчет за стачку на фабрике, предпочтительное покровительство правящих лиц промышленникам перед рабочими (первым всякие союзы, напр., разрешены, а рабочим их закрывают), преследование за всякое улучшение своей жизни и условий работы. Вы многое уже слышали и видели на съезде и я ограничусь указанием еще на запрос с.-д. фракции Госуд. Думы о гонениях на нрофес. организации рабочих, содержание которого есть скорбный мартиролог их существования и смерти.
А между тем только деятельность рабочих организаций является сдерживающим началом от отчаяния. В борьбе коллективным путем предохраняют себя рабочие от разрушающого влияния алкоголя и черпают надежду на свое полное освобождение в будущем.
Дания и Норвегия густо покрыты всякого рода организациями и недаром являются примером наименьшого потребления алкгоголя.
Не то у нас. И когда отнимается возможность борьбы за лучшую жизць и создается атмосфера политических и экономических тисков —наблюдается усиленное тяготенье к вину.
Нищета и безправие приводят к кабаку и крестьян и рабочих России и растет душевое потребление алкоголя. Если в 1893 году на душу выпивалось 0,49 ведра, то в 1906 году уже 0,00, в 1907 г.—0,59.
Исследование алкоголизма в России связывается для нас теперь с исследованием ея обнищания, идущого все вперед.
Нужна решительная помощь и экстренные меры. Я думаю в достаточной мере ясно, что проповедь воздержания от вина не может иметь значения среди этой нищеты; не помогут и запретительные ограничения в законодательном порядке, вроде сокращения числа казанок, повышения емкости посуды, понижения кре-
- 992 —
пости водки и т. п. Существует усиленный спрос и с запрещением разовьется лишь контрабанда, как наблюдается и теперь с сокращением числа винных лавок, и народный карман еще будет тоще.
Разовьется тогда фабрикация новых опьяняющих суррогатов и алкоголизация усилится. И проповедь воздержания по прежнему будет сопровождаться распитием манящого „мерзавчика “.
Я думаю, что также не состоятельны и хлопоты о том, чтобы увеличить земельный бюджет разоренного крестьянина предложением ему купить земли, как это делается у нас при помощи высоких цен крестьянского банка. Из обзора деятельности банка видно, что через него идут земли или в руки не крестьян или в руки богатого слоя крестьянства, но не массы. За последние 30 лет в черноземном районе, напр., крестьянами куплено около 200 т. дес., т. о. менее 2°/0 всей проданной земли. Лишь окодо 4°/0 дворянского фонда (но данным Рейнбота за 1893 г.) попадает в руки крестьян; при этом крестьяне владеющие до 1 дес. земли продают больше, чем покупают. Таким образом кр. банкъ—это средство улучшить положение не масс, а избранных „ крепких “ крестьян.
Винная монополия то-же не средство, так как в виде непомерно высокого налога уводит ежегодно 550 мил. из сумм народного дохода на дело непроизводительных затрат но армии, флоту и сыску. Ири откупе Пермская губ. имела 1 мил. на народные нужды, а вся Россия до 15 мил., теперь же эти деньги идут в подарок винокурам-помещикам.
Итак, приведенные меры— не меры борьбы против народного обнищания масс, а с ними и развития пьянства.
Крестьянство и рабочие чахнут от скудности своего бюджета—не душить их надо косвенными налогами, а сбросить налоги с их плеч. Дайте им землю, дайте охрану труда.
Они задыхаются в безправии—дайте полную свободу союзов, собраний, слова, раскрепостите народ (политически) и тем повысьте способность борьбы с социальными язвами!
Мы понимаем, конечно, что разрешение этой задачи, не может быть свойственно классам господствующим, вся деятельность которых идет прямо в противоположную сторону; но пусть те, кто действительно заинтересован в поднятии и оздоровлении России, вместе с нами скажут, что праздная и лицемерная затея выставлять для России сейчас мерами борьбы с нищетой-алкоголизацией масс населения не
расширение площади крестьянского землепользования путем безплатного отчуждения крупных частновладельческих, монастырских и удельных земель,
а
расширение их землепользования путем продажи через кр. банк;