— 895 —
охающий для своего опьянения алкоголь он дополнит новыми ядами, всякими примесями к казенному вину. В Западном крае, где обычно пьют 57° спирт, оо времени последняго возвышения продажной цены, появилось в обращении тайных шинкарей в замену спирта в 57° сорокоградусное вино, настоенное на горчице, перце и даже табаке. Неужели неясно, что предлагаемая комиссией Государственной Думы мера в смысле отрезвления, оздоровления народа останется без нужных результатов. Она сходна с той мерой, которой Медицинский Департамента решил бороться с самоубийствами, обратившимися в столице в прямую эпидемию. По мнению Департамента, достаточно увеличить емкость посуды для отпуска уксусной эссенции и самоубийства исчезнуть. Не ясно ли, что увеличение посуды, как способ лечения социальных недугов, не выдерживает за собой никакой критики.
Вторая мера по проекту Государственной Думы предназначается исключительно для сельских местностей и заключается в предоставлении сельским обществам права разрешать в своих пределах питейную торговлю и запрещать ее. Мера эта не нова, она уже проводилась неоднократно в нашем законодательстве и последствиями своими имела спаивание сѵодов'ь—при постановлении разрешительных приговоровъ—и развитие тайного шинкар-ства ири приговорах запретительных. Запретительные приговоры при некоторых условиях еще можно приветствовать, можно приветствовать их тогда, когда они заключают в своей основе свободное, самопроизвольное, искреннее сознание сельского общества вреда алкоголя, полный от него отказ, можно приветствовать их, как свидетельство такого сознания, но отнюдь не как меру борьбы с алкоголизмом. У кого* сильно и искренне сознание вреда пьянства, тот и сам не пойдет в кабак, а приложивший руку к приговору о закрытии казенной лавки, но сердцем и душой ему не сочувствующий, завтра же пойдет за несколько Берег, чтобы купить то же вино. Может ли закрытие казенной лавки остановить привоз вина на свадьбы, попойку на похоронах, когда все это освящено обычаем, когда несоблюдение его будет осуждено, осмеяно людьми. Не внедрив в народ сознания вреда алкоголя, нельзя ждать от него действительных запретительных приговоров. Все они будут вызываться, как и ныне причинами, ничего общого с борьбой с пьянством не имеющими. Сейчас запретительные приговоры вызываются нежеланием владельца помещения лавки выставить обществу ведро-другое вина, необходимостью нести стражу около лавки, ссорой писаря с продавцом, вызываются они и стараниями некоторых администраторов. Нам известна бумага одного земского начальника волостному правлению: „предписываю немедленно собрать сход и немедленно прочесть внятно мое предписание, растолковать крестьянам его пользу и составить протокол о закрытии в селе казенной лавки4*. В предписании же говорилось: „Алкоголь яд для каждого человека, нить надо бросить. Молодежь блогодаря выпивке теряет свой нравственность, старики свое здоровье“ и тут точка. И вот собран был
— 896 —
сход, который но замедлил постановить нужный приговор с изъявлением блогодарности земскому начальнику за поучение. Лавка была закрыта, а через неделю крестьяне просили об открытии ея вновь, так как водка вздорожала. На месте лав>*и возникло три места тайной продажи. Земский Начальник не предпринимал и не предпринимает до сих пор никаких против нея мер и не стесняясь говорит: „казна ничего не теряет, все равно продается казенное вино, а я спокоен, что никаких экспроприации не будетъ". Такова подкладка одного приговора, а если заглянуть в другие, то и там вряд ли мы найдем действительное желание избавиться от вина. К тому же но проекту Государственной Думы запретительный приговор постановляете простым большинством, то есть признается достаточным, чтобы одна четверть домохозяев выразила на него согласие. Где же гарантия действительности этих приговоров, раз три четверти деревни могут быть против них, раз большая половина открыто может выражать свой протест, раз большая половина хочетъ* и, следовательно, будет нить. Надо иметь в виду еще обычный состав наших сходов, пассивность их членов ко всяким решениям нравственного характера и полное отсутствие сознания нравственной обязанности. До сего времени запретительные приговоры не сделали ничего для отрезвления народа, отчего же надо ждать от них пользы теперь, именно теперь, когда, деревня с избытком будет пополнять свой пролетариат безземельными крестьянами, несомненно, и ири запретительном приговоре, пойдущем навстречу алкоголю.
Если запретительные приговоры не принесут пользы, то разрешительные дадут уже прямой* вред. На сходах будут иметь перевес не трезвое меньшинство, а пьющее большинство. Пассивность здесь сменится активностью и день постановления приговора станет днем разгула. Без наставления обществу водки, ни один частный предприниматель не достигнет разрешения. Все это известно, испытано, но старая истина—опыт ничему не учит законодателей. Казенная продажа нитей отняла разрешительные нрава у сельских обществ. Это было ея заслугой в деле борьбы с пьянством, так как она уничтожила тем самым один из случаев повального, всем селом, неумеренного потребления крепких напитков. Комиссия Государственной Думы заявляет: „сельское население сознает свой слабость, силу порока н влияние соблазна и ждет ограничительных мер со стороны Правительства"—и предлагает в то же время этому же слабому, находящемуся под влиянием порока и соблазна, населению самому ограничивать себя on, пьянства. Можно ли считать такой путь правильнымъ—думаем, что ответ может быть только одинъ—отрицательный.
Третья и последняя мера, предложенная Государственной Думой, сокращение времени торговли казенными питьями. Это сокращение произведено уже Министерством Финансов, казенные лавки торгуют по времени, указанному Думой, с начала 190S года,