— S73 —
„Trunksucht* при буквальном понимании его. Этим швейцарское уложение представляет явный прогресс сравнительно с германским.
Другое различие между этими двумя кодексами заключается в следующем: BGB, как мы видели, ставить опеку пат пьяницами в полную зависимость от желания близких. Всякое участие правительственной власти устранено. Те политическия соображения, на которых основано это, в Швейцарии, разумеется, не могли иметь значения, и составителю уложения говорить о них не приходить и в голову. Право заявления предоставлено всем заинтересованным лицам, но сверх того им могут воспользоваться также и полиция, санитарные и судебные власти.
В качестве предложений, одно из которых должно в каждом отдельном случае соединяться с главным поводом, страстью к пьянству или развратным поведением,—вместо трех признаков германского уложения указаны следующие: если такое лицо подвергает себя или семью опасности впасть в нужду или в нищету; если оно угрожает безопасности посторонних, или если оно нуждается в постоянных заботах и поддержке.
Среди поводов к установлению опеки над совершеннолетним швейцарский парламента, при рассмотрении в нем нового уложения, поместил еще „дурное заведование имуществомъ*4. Повод этот, взятый из союзного закона о дееспособности 1881 г., составителем проекта уложения воспринят не был, так как он считал, что такая формулировка повода к опеке способна вводит в заблуждение власти и открыло бы простор их произволу. В литературе раздаются голоса против этого шага парламента. Было бы, конечно, полезнее, чтобы законодатель, не увеличивая без нужды числа поводов к опеке, заменил лучше выражении „Trunksucht** иным, более широким; но раз это иб сделано, помещенный парламентом повод может на практике оказаться полезным в тех случаях, когда о страсти к пьянству никак нельзя будет говорить, а между тем свойственная пьяницам „пассивная расточительность“ будет настоятельно требовать учреждения опеки.
Что касается до прекращения последней, то оно, как и в Германии, поставлено в зависимость от прекращения повода, послужившого основанием к ея установлению. При этом опекаемый пьяница имеет право просить об отмене опеки лишь в том случае, если он, нокрайней мере, в течение года не подавал повода к обвинению в поступках, подобных тем, которые вызвали назначение ея. Этим последним правилом устанавливается право подопечного уже через год потребовать отмены опеки, если в течение этого года он будет подавать признаки исправления. Если принять во внимание, что пьяницы, будучи помещены в дечебные заведения, обыкновенно немедленно становятся кающимися грешниками и через короткое время начинают вполне искренно уверять, что они совершенно исправились, а по
56
— 874 —
преждевременном выходе из лечебницы снова возращаются к прежнему образу жизни, то указанное право нельзя не признать весьма вредным.
Наш проект гражданского уложения, следуя примеру В (и В, также включил хронический алкоголизм в число поводов, по которым совершеннолетния лица „могут быть объявлены не дееспособными, с учреждением над ними опеки4' (ст. 7). Но в проекте институт этот носите во многом иной характер, чем в западных уложениях. Прежде всего,—и этого нельзя не приветствовать,—на место „страсти к пьянству" поставлено „привычное пьянство". Составители нроека исходили из того, что хотя под наименованием привычного пьянства в современной психиатрии и разумеется особого рода болезненное состояние, однако, и независимо от патологического значения его, оно можете быть источником таких непомерных трат на удовлетворение неудержимой страсти к алкоголю, которые сами по себе являются уже достаточным поводом к учреждению над пьяницею опеки в предотвращение раззорения его и его семейства. Считая таким образом, привычное пьянство промежуточным понятием между душевной болезнью и расточительностью и указывая вместе с тем на отличие его от последней, состоящей в том, что обычное последствие привычного пьянства — апатичное отношение к окружающему,—влечете за собой то, что алкоголик, не будучи расточителем в точном смысле этого слова, т. е. не вступая сам в безрассудные расходы, не можете, однако, быть сколько нибудь рачительным хозяином, составители проекта верно угадали в привычном пьянстве ту, характерную для последняго, пассивного характера расточительность, которая является одним из главных оснований отдачи привычных пьяниц под опеку и, таким образом, расширив как должно понятие привычного пьянства, приобрели крупное преимущество перед западными кодексами.
Подобно последним и проект требуете наличности дополнительных предположений. И здесь также сказалась значительная разница в воззрениях. Уложения швейцарское и германское присваивают опеке над пьяницами характер не только имущественный, но и личный. Объясняется это, как уже было указано, во-первых, опасностью хронических алкоголиков для семьи и третьих лиц, а затем стремлением установить возможность нри-нудптелного лечения пьяниц. Составители же проекта все свое внимание обратили на имущественные последствия пьянства и считали, что вред, причиняемый привычным пьяницей самому себе, вообще не можете служить основанием к принятию против него каких либо мер, а вред и опасность его для окружающих, составляя достаточный повод к изоляции такого опасного субъекта, будучи поставлены условием ограничения дееспособности, не соответствовали бы действительному назначению этого рода ограничений. В виду этого и не смотря на то, что составители проекта,