— G17 —
человека, мы не найдем. И всех обстоятельств, которые могут неуравновешенного человека выводить из его духовного равновесия, мы не упраздним. Не целесообразнее-ли, приняв наличность существующих условий, озаботиться тем, чтобы создать крепкие внутренние устои, сдвинуть с которых не бмлн-бм в состоянии никакия внешния условия и порядки.
А это оудет возможно, если мы подойдем к окружающим нас явлениям жизни в религиозным сознанием, которое только и спасает .человеческий дух от внутренняго разложения, от того, что называется катастрофой и крушением духа.
В своем ответь на приветствие JI. II. Толстой Съезд назвал маститого писателя своим наставником и учителем.
Если Съезд здесь был искренен, то он не должен забывать и о том, что заветы учителя всегда бывают дороги для учеников: они обязывают.
А Л. II. Толстой в своем приветствии с особенной настойчивостью подчеркивает ту мысль, что единственно сильным средством в борьбе с алкоголизмом является живое религиозное сознание. Там, где на жизнь смотрят религиозно, там эта жизнь и понимается как подвиг, как служение надмирному идеалу, и там она не отдается на расхищение страстям. Вспомните сектантов. Ничем другим нельзя объяснить воздержную жизнь этих, иногда бывших алкоголиков, как только напряженным религиозным чувством.
Проследите дальше могучее влияние религиозного начала на диаграммах и картограммах выставки. Припомните, как надает потребление алкоголя в Великом Посту. Припомните сравнительную таблицу потребления алкоголя в губерниях с чисто православным населением, и в губерниях с населением смешанным, и преимущественно могометанкам. Здесь уже не патетическая фраза хотя-бы и великого художника-иисателя, а здесь живые, научные факты, к которым мы должны отнестись с особенным уважением.
Там-же, где религиозное чувство убито, и где не признают в мире действия высшого разумного начала,—там жизнь превращается в сдьяволов водевиль», там нет одушевляющих на иодвии идеалов, там торжествует все мертвящий принцип: «будем есть и пить, ибо завтра умремъ» (Ис. 22, 13: 1 Кор. 15, 32).
Таким образом, живое религиозное сознание это тот устой, та почва, на которой только и возможно надежное строительство— во всех областях жизни.
Христом Спасителем дана нам на этот раз в Евангелии чудная притча о мудром м юродивом муже-строителе, из которых первый строит дом свой «на намеки», а второй «на песце*, конечные судьбы этого строительства указаны здесь-же.
„И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне4*. Не такова была судьба второго дома.
— 618 —
..II пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли па дом тог: н он упал, и было падение его великое11 (Мо. 7, 25, 28).
Конечно, эту евангельскую притчу Господь изрек не для того, чтобы преподать нам урок обыкновенной житейской строительной техники. Христос Спаситель имел здесь в виду высшую технику, высшее строительство душевного спасения и потом всякое другое идейное строительство. Оно ни в коем случае не может быть безпочвенным. Его нельзя созидать на текучем, неустойчивом песке меняющихся теорий и человеческих само-измышлений.
Тут нужны твердые, осевшие пласты религиозного сознания и вековых гвященно-исторических преданий. Без этого фундамента всякое строительно будет непрочным.
II, в самом деле, отнимите у человеческой совести веру в целесообразность мировой жизни, лишите ее этой незримой идеальной атмосферы, — и вы увидите, что она будет поражена понедельным недугом. Для человека тогда наступает как-бы нравственное удушье. Душа его умирает.
Всякое чувство в ней бывает подорвано и движение воли внутренне обессилено. Не здесь-ли тайна того общого уныния и бессилия жить и творить, которое многих толкает на самоубийство.
Если древний языческий мудрец безплодно искал точки опоры, чтобы повернуть землю, то такая точка религией дана и дается. Сделайте точкой опоры устроения земной жизни живое религиозное сознание,—и вы перестроите жизнь. Вы прежде всего повысите ея ценность. Из момента она превратится в вечность. И человек тогда не случайно вздувшийся пузырь на мировом океане бытия.— Онъ— разумный строитель жизни, понимающий, что на эту идейную стройку нужен не гнилой материал, а крепкия, здоровые начала жизни.
С энтузиазмом, с победной верой в силу и вечность света, правды и добра выступит он на борьбу с темными силами и в этой борьбе победит,—ибо «сия есть победа, победившая мир, вера наша» (I Иоан. 5, 4).
Кто-же должен выйти на эту борьбу? Кто должен поднять восстание против того ига, которое наложил на нас алкоголизмъ?
Конечно,—каждый, кто только дорожить будущим своей родины и кто хочет спасти ее от того несказочного зеленого змея-горынича, который летает по русской земле, опустошая ея села, города и деревни.
Но первая боевая позиция здесь должна принадлежать вождям русского народа, какими являются у нас пастыри церкви и народные учителя.