- 51а —
гресса против алкоголизма—в ряде своих выводных положений между прочим выдвигал следующее положение: „Каждая страна, в том числе и Россия, как в группировке причин алкоголизма, так и в мерах, необходимых для борьбы с ним, представляете свои особенности“.
Положение это надо считать непреложным. Мы должны были бы слишком уклониться от основной темы нашего доклада, если бы захотели войти в анализ особенностей „русского алкоголизма**. Подчеркнем лишь те из них, которые связаны с нашей темой.
По сущности самого явления массовой алкоголизма в России нельзя не отметить особые условия, особый характер потребления алкоголя, мы сказали бы — особые условия и черты „ насыщения “ русского организма.
Обращает на себя внимание следующий факт: по степени душевого потребления алкоголя—Россия среди других государств и стран занимает наиболее выгодное и блогоприятное положение и в то же время по характеру русского алкоголизма Россию поневоле приходится признать едва ли не самой „пьяной** страной. Такому сопоставлению и выводу как бы противоречат некоторые статистическия данныя—и тем не менее такое заключение отнюдь нельзя считать безпочвенным. Если наблюдать „опьянение** русской рабочей и крестьянской массы, то невольно приходится удивляться, как можно быть в такой мере „пьянымъ“ ири столь незначительном среднем „душевом потреблении** алкоголя в стране. При оценке массового русского алкоголизма—на наш взгляд психофизиология сталкивается с интересным явлением как бы особенно легкой уязвимости организма в отношении алкоголя, особенно легкой восприимчивости, легкой „ насыщаемости “ организма и нервной системы алкоголем. Та же психофизиология легко можете найти и объяснение этого явления: русская крестьянская и рабочая масса пьете свой „русскую 40-градусную водкуtt, пьете по преимуществу в состоянии хронического голодания, пьет, если не „физиологически-патологическимъ*4, то „бытовым запоемъ**, при всех исключительных удобствах массового потребления алкоголя, какия представляются казенной винной монополией; в эти периоды запоя русский человек пьете неумеренно, разгульно, пьете ири крайне слабой, податливой нервной системе, притом по преимуществу в те бытовые периоды, с которыми связаны и периоды наибольших бытовых зачатий. Все это вместе взятое и придает России ея „пьяный*4 облик, при всем блогополучии средней статистической величины душевого потребления алкоголя, все это обусловливаете и особую тяжесть русского алкоголизма.
С этим нашим выводом совпадаете и вывод Комиссии по изучению алкоголизма, который базируется на 12-летнем изучении всех материалов но русскому алкоголизму и который гласит: „Несмотря на относительно малые размеры потребления алкоголя,—России принадлежит печальное преимущество быть впереди многих государств по числу умирающих ежегодно от „опоя“, но числу арестуемых полицией в безобразном виде, по проценту
— 514 —
алкоголиков, поступающих на излечение в психиатрическия заведения, по степени болезненности и смертности населенияи— мы прибавили бы от себя—по особенно тяжелым последствиям наследственности на почве алкоголизма.
Фривольно этот вывод гласить: Россия пьет безобразно, дико, болезненно, со всеми исключительно тяжелыми и печальными последствиями массового отравления алкоголем.
Рядом с этой грустной и печальной привиллегированной особенностью русского алкоголизма, стоит другая: нигде почти,— не столько широкий, сколько глубокий алкоголизм не совпадаете с такой низкой степенью культурного состояния населения, как в России. Трудно статистически устанавливать строго закономерную зависимость и связь между культурностью и алкоголизмом, но что связь эта имеет место, связь не случайная, а органическая—не подлежите никакому сомнению. Это устанавливают все исследователи алкоголизма, которые оценивали это явление с общественной, социальной и государственной точки зрения. Наконец в отношении России—отмеченная уже выше печальная особенность русского алкоголизма в значительной мере вытекает именно из низкого уровня культуры русского населения. Русский алкоголизм не носил бы своего безобразного облика, России не обладала бы печальным преимуществом и иривилегией „оной" перед другими странами, не наводняла бы психиатрических заведений—не в пример другим странамъ—алкоголиками, если бы культурный уровень хотя бы и пьющого населения не стоял так низко, как он стоите теперь. Уже в этом сопоставлении мы имеем неопровержимое подтверждение связи между культурностью населения п его алкоголизмом, этим сопоставлением определяется значение культурности, если не в искоренении алкоголизма, как социального недуга, то в его ослаблении, в уменьшении его печальных последствий, в устранении его безобразных и гибельных форм.
Уже сказанным определяется значение культурности населения в борьбе с алкоголизмом. Сказанным определяется, главным образом, непосредственная роль культурности. Но в еще большей мере та же культурности является фактором и средством не только самозащиты от алкоголизма, но и средством к искоренению основных причин алкоголизма. Устранение всех этих основных причин находится главным образом в зависимости от культурности населения, степени самосознания, степени его организованной самозащиты и самодеятельности, опять-таки базирующейся прежде всего на культурности населения. Если немецкая школа могла победить францусские штыки, то истинное, широкое просвещение глубоких народных масс легко можете победить все социальные недуги, не исключая и алкоголизма.
А рядом с этим стоите косвенная роль культуры в борьбе с алкоголизмом, ея „отвлекающее* действие, — особенно, если памятовать, что понятие культурности включает в себе не только воздействие на ум и сознание, но и на душу, эмоциональную сферу