— 469 —
ров покойный С. В. Марков говорил представителю Франции, посетившему Россию с целью ознакомления с новым питейным режимом, въ^ виду большой тенденции введения во Франции правительственной монополии. „Нашим союзником в деле борьбы с алкоголизмом будет женщина; она спасет русский народ. Маленькая бутылочка в 40 грам. алкоголя, стоимостью 5 коп. не принесет крестьянам много вреда. Я иду дальше—она совершенно безвредна, — он плохо питается, он живет в климате суровом — несколько грамм алкоголя даже полезны; опасно повторение порции, но для новой бутылочки надо новые 5 коп., нужен возврата домой, а тамъ—жена*.
Какой своеобразный, полный противоречия с выводами опыта, науки взгляд,—то, что наиболее опасно для потребителя алкоголя—голод, суровый климат, выдвигается, как факторы, против которых алкоголь есть целительное средство.
Когда речь зашла о возможных финансовых результатах, то было дано прямое указание: „Крестьянин сохранит проии-ваемое в кабаке, он сбережения употребит на другие расходы,— чай, сахар; сидя дома, а не в кабаке, он оплатит налог и на керосин; цифры это ясно подтверждают. Мы рассчитывали дефицит от монополии в 5 мил., он оказался в 6 мил.; тем лучше, как для русского народа, так и для русского казначейства, ибо другие налоги дали более на 6,5 мил.
За первые полугодия: получено в 1896 г. получено в 1897 г. Всего косной, налогов . 160.809.612 руб. 161.133 800 руб. Налог с напитков . . . 128.059.882 121.861.267 „
Как скоро от таких воззрений пришлось отказаться и под всякими предлогами для воспособления государственного казначейства поднимать цену вина, в сущности повышая налог, не боясь уже за понижение потребления.
Что боязнь связи цены с потреблением существовала до казенной продажи, ясно сказалось в мотивах введения частичной казенной монополии в Пермской губернии, когда там создалась частная монополия, повысившая значительно продажную цену,— Министерство Финансов прямо сказало—это приносит ущерб казле, понижая потребление.
По введении казенной продажи, когда весь доход сосредоточился в руках казны, когда все меры против уменьшения потребления то же могли быть использованы, финансовое ведомство стало на прежний путь увеличения питейного налога; но, повторяем, не в целях борьбы со злом. Налоговое бремя стало рости и содействовать обнищанию.
Авторитетные голоса общественных деятелей в трудах комитетов указывают: „В отдельных местностях деревенская семья покупает ежегодно вина обыкновенно на 26- 39 p.; и это в то время, когда, например, прокормление ея каждого члена обходится в год около 36 руб., одежда 40 руб., все повинности 15 руб., прокорм лошади стоит 35 руб., ремонт
— •470
построек и земледельческих орудий приблизительно 20 р. Следовательно на вино крестьянин тратит в отдельности значительно больше, чем на собственное содержание и на поддержку живого и мертвого хозяйственного инвентаря".
„По сравнению с прежней ценой, достигавшей 5—6 рублей, питейный сбор, хотя и слитый с ценой продукта, увеличен свыше 2 руб.: таким образом, удовлетворение неистребимой потребности вызывает огромные излишния траты, что чувствительно отражается на скудных вообще денежных средствах населения. В этом отношении можно сказать, что казенная продажа вина один из худших видов косвенного обложения. Акциз, или. по нынешней терминологии, питейный налог, занимает по своей тяжести бесспорно первое место в ряду других податей.
В некоторых губерниях трата населения на вино, блогодаря монополии, значительно превышает местные издержки на все культурные и общественные потребности — народное образование, медицину, дороги и проч. Сравнивая питейный налог с другими повинностями и сопоставляя их с площадью надельной иахатной земли, оказывается, что население уплачивает казенных мирских сборов 2 р. 64 к. на десятину, а питейного налога, потребив на рабочого человека в возрасте on. 18—60 лет всего только
1,6 ведра вина — 9 р. 40 к. В других местностях крестьяне вносят в казну акциз за выпитое вино в сумме, превышающей более, чем в полтора раза, выкупные платежи и равной 30% земельного дохода".
„При подобных условиях увеличение цены вина ведет лишь к окончательному разорению сельского населения, подтверждением чему может служить центр России; оскудение последняго следует приписать, главным образом, непосильно высокому питейному налогу. При этом надо иметь в виду, что расходы на покупку вина не исчисляются исключительно его казенной стоимостью; они значительно увеличиваются еще и той иереплатоии, которая поступает в пользу тайных продавцов. Таким образом, раньше народ только спаивался, а теперь спаивается и одновременно пропивается. Пока питейный налог будет также высок, как в настоящее время, трудно ожидать появления сбережений среди крестьян даже там, где пьянство не составляет выдающогося порока".
Если питейная реформа и дала плюс, улучшив качество вина, то минус казенной продажи громаден; он, но моему мнению, главным образом заключается: 1) в устранении общества от решения столь острого вопроса; 2) в поднятии в народном сознании мнения о кабаке, 'как о каком то необходимом учреждении—по словам, ведь, историка Н. И. Костомарова: „до того времени, как Борис введением кабаков сделал пьянство статьей государственного дохода, охота пить в русской!, народе не дошла еще до такого поразительного объема, как впоследствии. Простой народ пил редко: ему дозволяли сварить нива, брага и меда и погулять только в праздники; но когда вино на-