- 348 —
дается близко.—„Церковный Вестникъ“, разбирая отзывы прессы, говорит.
В резолюции Съезда вт> качестве одной из мер борьбы с пьянством было внесено школьное воспитание с усилением в нем религиозно-нравственных устоев. Одним из рабочих делегатов Съезда было сделано предложение исключить слова об усилении религиозно-нравственных устоев и это предложение было принято большинством. Присутствующее на Съезде духовенство возмутилось таким пренебрежением к религии и ея воспитательному воздействию, и когда Съезд не согласился (в большинстве своем) включать снова исключенные слова в резолюцию и высказаться в пользу религиозно-нравственных начал в школе, то духовенство в числе 20 человек удалилось со Съезда, подав председателю мотивированное заявление о своем уходе. Органы нашей печати не одинаково отнеслись к этому инциденту. Одни из них усматривают здесь сознательное выражение антирелигиозных тенденций рабочих, составлявших на Съезде большинство.
Другия газеты смотрят на происшедшее на „пьяном Съезде4* несколько иначе.
Враждебное отношение рабочих к словам резолюции о рели-гиозно-нравственных устоях вытекает не из принципиальной вражды к религии, а из смешения религиозно-нравственных начал с началами реакционными.
Нам кажется, что как то, так и другое мнение не может быть признано вполне справедливым. Трудно предположить, чтобы представители нашего рабочого пролетариата питали злобу к религии, сознательно восставали против самой идеи Бога. Есть, конечно такия лица между ними, но едва ли они составляют большинство. В общем, как ни подорваны религиозные основы в городском рабочем 'сословии, масса его не чуждается ни Бога, ни церкви. Представлять даже „сознательных41 рабочих в виде каких-то ницшеанцев значит переоценивать меру их действительного „развития44. Поэтому вероятнее думать, что в принятом на Съезде решении выразилась не сознательная вражда к религии, а скорее всего именно протест против подчинения школьного воспитания церковному влиянию; в конечном же итоге тут сказалось, стало-быть, враждебное отношение к нашему духовенству и недоверие к полезности его просветительной деятельности. Но если и так, то деятели Съезда, проведшие указанное постановление, допустили непростительную ошибку, основанную на превратном понимании вещей. Оставляя в стороне всякия полити-ческо-социальные разногласия, надобно признать, что духовенство наше, которому принадлежит руководство религиозным воспитанием, в большинстве своем чуждо всякой политики и не берет на себя никаких иных задач, кроме’ пастырских. Оно понимает, что в школе и не место какой бы то ни было пропаганде. Если есть некоторые политикаиствующие священники, то таковых немного и нельзя обобщать это исключительное явление. Как пастыри
— 349 —
же, как проводники действительно религиозных начал, священники наши и вообще духовенство могли бы оказать самую существенную услугу делу борьбы с пьянством. Отложивши неосновательное опасение смешения религии с политикой в школе, сами авторы нашумевшого постановления Съезда должны признать, что религиозно-иравственное воспитание является наиболее радикальным средством борьбы с алкоголизмом. Опыт показывает, что ни умственное развитие, ни культурное развитие вообще не препятствует развитию пьянства. Самые культурные нации пьют много; разница может быть разве только в том, что оне пьют более разумно. Наша интеллигенция, как известно, потребляет алкоголя отнюдь не менее пролетариев. Единственным, действительным средством сдержать пьяное увлечение является духовное воздействие, воспитание известных нравственных устоев, не позволяющих человеку переходить границы и унижать свое человеческое достоинство (14/и ИО).
Заканчивая отдел Обзора Печати, приводим сжатый абрис вопроса о Съезде, данный в февральском номере „Вестника Европы “ и выдержку из статьи „Алкоголизм и меры борьбы с ним в школе44, трактующей о пьянстве в деревне и помещенной на страницах крайне правого журнала „Наше Объединение*4 (№ 15/16—апреля).
„Вестник Европы“ говорить:
Новым доказательством ненормальности переживаемых нами условий послужили инциденты, которыми был так богат происходивший в конце декабря и начале января Первый Всероссийский Съезд по борьбе с пьянством... Если бы „свободы" были у нас теперь чем-то реальным, обмен мыслей по вопросам, так или иначе касающимся политики, происходил бы на собраниях, специально для этого собранных, в заседаниях обществ, на диспутах по поводу публичных лекций. Теперь все эти пути закрыты или трудно доступны—и политика опять стучится во все двери, проникает чрез все окна. Меньше всего она могла остаться чуждой иротиво-алкогольному Съезду: слишком велика роль, которую правительство могло бы съиграть в борьбе с пьянствомъ—и слишком мала роль, которую оно в ней играет на самом деле. И сколько усилий ни было потрачено администрацией на снятие с очереди особенно „неудобныхъ* докладов и на обуздание особенно неудобных докладчиков, сколько ни было устранено президиумом щекотливых резолюций, сколько ни было демонстративных уходов со Съезда—все-таки в постановлениях его ясно отразилось отрицательное отношение самых разнообразных общественных элементов и к самому принципу казенной продажи вина, и к Способу проведения этого принципа. Достаточно напомнить, что, высказавшись за постепенное упразднение питейного дохода, Съезд признал, тем самым,, необходимость „изменения всей финансовой политики государства и проведения ряда социально-экономических мер, клонящихся к поднятию блогосостояния населения44.