- 347 —
Съезд, дать нельзя ибо, во-первых, он поражает отсутствием трезвого взгляда на вопрос, а во-вторых, почти все обращаются с вопросом как пьяные, шатаясь во все стороны.
Характерных проявлений пьяного настроения Съезда было не мало. Так, явился вопрос в устах одного члена—о необходимости Съезду обсуждать, куда девает правительство доходы с питейной монополии; затем явился вопрос, заданный другим членом, о необходимости, по поводу питейного дела, преобразовать весь государственный строй,—причем в обоих случаях ораторы, предлагавшие эти непредвиденные темы на обсуждение Съезда, не только удивились заявлению председателя, что эти вопросы к делу не относятся, но даже окрысились и оскалили зубы, как-будто оскорбленные.
Но самым характнрным и крупным проявлением пьяного состояния этого Съезда был бешеный, так сказать, ураган оппозиции, разыгравшийся в зале заседания, когда, после обсуждения вопроса о влиянии школы на уменьшение пьянства, был прочитан проект но этому вопросу резолюции Съезда. В нем высказаны были следующия слова: школьное образование с усилением в нем религиозно-нравственных устоев.
Все это глупо, жалко, смешно и грустно.
Но на этом Съезде обнаружилось нечто более грустное.
Нам дано было увидеть, услышать и убедиться, что появившиеся в числе ораторов рабочие, увы—носители тех же самых чувств и мыслей, какия ими были проявлены пять лет назад, в печальном 1905 году.
И если я об этом говорю, то делаю это потому, что не могу припоминая то, что было, не поставить в связь факт, что эти рабочие с 1905 года не изменили своего образа мыслей и своих чувств, с фактом, что за эти же пять лет ни на иоту не изменилось положение рабочих.
На ком же лежал долг исполнить Государеву волю? Разумеется, на правительстве, и именно на Министерстве торговли и промышленности. А между тем, там за эти пять лет раздавались речи о рабочем вопросе, но на деле воля Государя, проникнутая любовью к рабочему люду, доселе не осуществлена.
И, вспоминая это, я задаю вопрос: не с иной ли речью или, вернее, не с иным ли настроением души явился бы рабочий на Съезд о пьянстве, если бы в его душе было впечатление от свято исполненной воли Государя относительно рабочихъ? Закрыть Съезд не трудно, закрыть рабочим, явно неблогонамеренным, уста тоже легко; но есть нечто по отношению к ним лучшее, это—открыть рабочим путь к отрадному созерцанию осуществления их надежд. Это—лучшее потому, что тогда изменившееся настроение большинства рабочих закроет уста дурно настроенным рабочим прочнее, чем всякая полицейская мера. Они побоятся большинства своих (Ю/и ИО).
Закончим строками из органа печати, которого вопрос ка-
- 348 —
дается близко.—„Церковный Вестникъ“, разбирая отзывы прессы, говорит.
В резолюции Съезда вт> качестве одной из мер борьбы с пьянством было внесено школьное воспитание с усилением в нем религиозно-нравственных устоев. Одним из рабочих делегатов Съезда было сделано предложение исключить слова об усилении религиозно-нравственных устоев и это предложение было принято большинством. Присутствующее на Съезде духовенство возмутилось таким пренебрежением к религии и ея воспитательному воздействию, и когда Съезд не согласился (в большинстве своем) включать снова исключенные слова в резолюцию и высказаться в пользу религиозно-нравственных начал в школе, то духовенство в числе 20 человек удалилось со Съезда, подав председателю мотивированное заявление о своем уходе. Органы нашей печати не одинаково отнеслись к этому инциденту. Одни из них усматривают здесь сознательное выражение антирелигиозных тенденций рабочих, составлявших на Съезде большинство.
Другия газеты смотрят на происшедшее на „пьяном Съезде4* несколько иначе.
Враждебное отношение рабочих к словам резолюции о рели-гиозно-нравственных устоях вытекает не из принципиальной вражды к религии, а из смешения религиозно-нравственных начал с началами реакционными.
Нам кажется, что как то, так и другое мнение не может быть признано вполне справедливым. Трудно предположить, чтобы представители нашего рабочого пролетариата питали злобу к религии, сознательно восставали против самой идеи Бога. Есть, конечно такия лица между ними, но едва ли они составляют большинство. В общем, как ни подорваны религиозные основы в городском рабочем 'сословии, масса его не чуждается ни Бога, ни церкви. Представлять даже „сознательных41 рабочих в виде каких-то ницшеанцев значит переоценивать меру их действительного „развития44. Поэтому вероятнее думать, что в принятом на Съезде решении выразилась не сознательная вражда к религии, а скорее всего именно протест против подчинения школьного воспитания церковному влиянию; в конечном же итоге тут сказалось, стало-быть, враждебное отношение к нашему духовенству и недоверие к полезности его просветительной деятельности. Но если и так, то деятели Съезда, проведшие указанное постановление, допустили непростительную ошибку, основанную на превратном понимании вещей. Оставляя в стороне всякия полити-ческо-социальные разногласия, надобно признать, что духовенство наше, которому принадлежит руководство религиозным воспитанием, в большинстве своем чуждо всякой политики и не берет на себя никаких иных задач, кроме’ пастырских. Оно понимает, что в школе и не место какой бы то ни было пропаганде. Если есть некоторые политикаиствующие священники, то таковых немного и нельзя обобщать это исключительное явление. Как пастыри