— 818 —
Взять хотя бы этот глубоко-трагический вопрос о пьянстве, с которым связано самое существование на земле нашей расы. Повидимому до нас еще об этом толковали десятки лет, не и на нашей памяти комиссии разного рода „разрабатываютъ" это гамлетовское „быть или не быть" (то-есть „пить или не пить") уже третье десятилетие. И чего-чего не написано по этому поводу, что физически не может быть никем прочитано! Между тем весь грозного значения вопрос вмещается собственно в двух словах: „водка—ядъ". Пока этих двух слов не будет достаточно для решающого акта воли, мы не дождемся никакого решения. Никакия комиссии, никакие Съезды, хотя бы „всероссийские", хотя бы весьма ругательные и кусательные, не помогут. Господа ораторы будут горячиться о меньшем брате, а несчастный народ будет тянуть горькую, давая редкое в истории зрелище, как сходит с мировой сцены державное племя, от рта которого некому было оторвать чашу с ядом. (7/1—ИО).
„Колоколъ" вещает:—Первый Всероссийский Съезд по борьбе •с пьянством приближается к концу. Но уже теперь становится ясным, что этот Съезд слишком мало принесет дельного в борьбе с вековым недугом Руси. Это можно было ожидать сразу же, взглянув лишь на состав членов 1-го Съезда и •обратив внимание на ту быстроту, с которой организовался этот Съезд, на его сказочную „ скоропалительность “.
Справедливость требует отметить, что в числе членов этого Съезда, находится достаточно и людей опытами почтенных уче-ных-теоретиков. Но это — меньшая половина; подавляющее же большинство, в том числе врачей, несколько десятков членов представителей Гос. Думы от „рабочихъ", т. е. левых партий. Не алкогольный вопрос их захватывает, а те же потуги захвата товарищескихъ“ политических свобод.
Лозунгом, объединяющим левые элементы Съезда, является; „Долой монополию!"
Скрытый смысл этого маневра ясен. „Оппозиции" во чтобы то ни стало желательно лишить казну дохода, который дает винная монополия.
И вот мудрые эс-деки, под видом заботы о народе, желают лишить казну дохода от винной монополии, но ничего не будут иметь, если эти миллионы пойдут, как прежде, в карманы содержателей кабаков, главным образомъ—евреев. (З/и ИО).
И далее таже газета раскрывает карты, кому интерес в спаивании народа. „Главное место по важности рассматриваемых вопросов принадлежит, конечно, Съезду антиалкоголистов, ого занятия возбуждают несомненный интерес во всех кругах общества, ибо алкоголизмъ—бич всего человечества, главная причина преступности, нищеты и болезней. Здесь враг на лицо, и притом враг, борьбой с которым заняты лучшие люди и в других государствах, и их опыт и труд могли бы быть важными вспомогательными средствами в выработке Съездом мероприятий до борьбе с пьянством.
— 319 -
Но, увы, горбатых правит лишь могилка—соберется ли зашибленная мамкой интеллигенция потолковать о борьбе с холерой, или с пожарами, или с алкоголизмом и не успеют члены Съезда обменяться двумя — тремя словами, как моментально и холера, и алкоголизм, и пожары скрываются совершенно из поля зрения гг. членов, а на сцену выступает неизменно правительство, „правовой порядокъ“, всеобщее тайное, равное и т. д. в результате решают, что в холере, в засухе, в пожарах, в алкоголизме виновато правительство и с легким сердцем разъезжаются по домам, не указав положительно ни одной практической меры для препятствия тому злу, борьба с которым объявлялась целью Съезда.
Таков, видимо, будет-и грустный финал противоалкогольного Съезда. Раз правительству предъявляются обвинения в намеренном поощрении пьянства, то само собой разумеется, нужно бы ожидать, что обличители, т. е. представители левых партий с своей стороны будут делать все для насаждения в народе идеи воздержания от спиртных напитков, тем более, что бойкот практикует как одна из самых употребительных, мер борьбы.
Между тем, что же мы видим: револющенные годы 1905—1906 отличались необыкновенным развитием пьянства, а именно в кругах, особенно поддавшихся влиянию революционных агитаторовъ— в рабочей среде и в тех местностях, где крестьяне, под влиянием революционной пропаганды, производили безпорядки, в настоящую минуту, чем более распронагандирована известная местность, тем сильнее в ней потребление вина, и чем слабее „сознательность" населения, тем менее продается одуряющей влаги.
Да, если мы перечтем всю легальную и нелегальную литературу — найдем ли мы в ней хоть слово осуждения пьянства и призыва к трезвости: буквально ни одного. Наоборот, здесь всеми способами внушается рабочим и крестьянам, что пьянство, законное их право и совершенно естественно вытекает из их настоящого положения.
Таким образом и здесь, в этом Съезде, проявилась вся ложь, вся фальш мнимого участия интеллигенции к народным болестям и ея стремление все, даже народный недуг, использовать в своих целяхъ". (5/'и ИО).
Отыскивая виновника мифического провала Съезда, „Светъ" говорит, — кадетский профессор Нижегородцев, на „пьяном Съезде" покровительствовавший крайним левым, пробует теперь, после окончательного провала Съезда левыми, оправдаться, отгородить себя н своих от неистовых крикунов откровенной революции.
Г. Нижегородцев жалуется на „рабочий классъ" России и всей Европы. Жалуется, что „рабочие" не способны к спокойному обсуждению вопроса об алкоголизме и даже предлагает меры к обезврежению этих „рабочихъ". Профессор рекомендует новый порядок на Съездах. Не нужно, — говорит он, резо-