— 311 -
происходит заминка с духовенством и примыкающей к нему небольшой группой сочувствующих. Большинство Съезда переходит на сторону группы представителей рабочих организаций и подавляющим большинством вотирует резолюции по школьному и рабочему вопросам. Эти голосования были поддержаны всеми прогрессивными членами Съезда, вплоть до колеблющейся между двумя крайними полюсами группы умеренных. Ничего иного нельзя было и ожидать, если принять во внимание, что Съезд является отражением общественного мнения всей необъятной России.
Нельзя не пожалеть, что поведение представителей министерства финансов сделало невозможным их дальнейшее участие в Съезде. Именно, мнение правительства было бы крайне важно выслушать многочисленным представителям всей России. Его .позиция и предположения хотя и проскальзывали, как в речах оффициальных представителей, так и в самом факте снятия с очереди целого ряда докладов, но к сожалению, они не были высказаны с достаточной полнотой и отчетливостью, что, вне всякого сомнения, было бы и крайне важно, и очень поучительно.
Будем надеяться, что деятельность всероссийского съезда будет первым шогом к решительной борьбе с алкоголизмом. Обширный научный материал, собранный в его трудах и в прекрасно организованной выставке, явится ценным вкладом, из которого будут черпать все истинные поборники великого дела.
Да послужит же этот И-й Съезд и первой ласточкой весны нашего отрезвления! (2/1 - ИО).
Весьма обстоятельный очерк итогов Съезда дает „Московский Еженедельник
Наибольший успех в этом отношении (Привлечение общественного внимания) имел, пожалуй, сравнительно немногочисленный Съезд по борьбе с пьянством. Как бы ни отнеслись мы к его практическим результатам, как бы ни оценивали его постановления, нельзя отрицать, что, сам по себе, он был явлением заметным, на .котором обозреватель современной тусклой русской жизни не может не остановиться. Его основные задачи—привлечь и общественные силы, и личную энергию, и правительственные учреждения к борьбе с одним из величайших зол нашей жизни— не могут, конечно, не возбуждать сочувствия в каждом, у кого еще не совсем атрофировалось чувство общественности, кто еще не утратил сознания необходимости коллективной работы во имя тех общечеловеческих идеалов, которые должны быть дороги каждому искреннему культурному человеку, независимо от его личных политических, религиозных, классовых и каких угодно иных мнений, взглядов и симпатий. И если на призыв организационного бюро Съезда откликнулись сравнительно немногие, если Съезд собрал лишь около 500 членов, то нельзя сомневаться, что многие и многие уклонились от участия в нем не вслед-
— 312 —
ствие отсутствия сочувствия его идеи, а по новизне дела, по недоверию к возможности поставить его на практическую почву. В самом деле: в России поднимать вопрос о сериозной общественной борьбе с пьянствомъ! В России,—где из всего княжеского периода ея истории огромному большинству известна едва ли не одна легендарная фраза Владимира о том, что „веселие Руси— иити“,—где треть государственного бюджета покрывается налогом на водку, где рост доходов от монополии является важнейшим условием бюджетного блогополучия! Разве не ясно 'заранее, что всякий, у нас всегда столь слабый и неонпрающийся ни на какую реальную силу, общественный почин в таком деле должен бесследно разбиться о закоренелость тысячелетних привычек, о закоренелое недоверие и активное противодействие всякой сериозной и деятельной общественной организации со стороны власти, о сопротивление, хотя бы и пассивное, финансового ведомства! И как начать эту борьбу с пьянствомъ? Как подойти к этому роковому вопросу практически?
Возвращаясь к основной теме настоящей заметки, я должен сказать, что борьба с пьянством, с этим ужасным пороком, который отравляет, одурманивает, „оскотиниваетъ" (да простят мне это слово) русского человека и русскую жизнь во всех отношениях, представляется мне задачей, которая должна быть дорога всякому и всегда, совершенно вне зависимости от различных злоб дня и перипетий политической и всякой иной борьбы. В этом вопросе мы соприкасается с теми основами культурной человеческой жизни, которые должны быть одинаково дороги всякому искреннему и верящему в будущий прогресс своей родины человеку.
С этой точки зрения приобретал особый интерес состав нашего первого Съезда по борьбе с пьянством. Кто же в самом деле на Съезд явился? Мы могли бы найти здесь представителей самых разнообразных общественных групп и настроений. Представители науки, интеллигенции и крестьянства; русский бюрократ и социал-демократ; епископ и захолустный деревенский священник, члены Государственного Совета, Государственной думы и акцизные чиновники; известные деятели и деятельницы по народному образованию и мракобесы, кричащие о том, что школа никогда не вносила в нашу жизнь каких-либо положительных начал; представители сословно-дворянских традиций и кровные демократы,—все сошлись на этом Съезде! И не только сошлись, они принесли с собой живые отзвуки провинциальной, т. е. подлинной, русской жизни. Невесела, ох как невесела эта жизнь! На Съезде, конечно, рисовались именно те ея особенно мрачные стороны, которые ближе всего соприкасаются с его идеей. И безконечной чередой раздавались в речах ораторов во всевозможных комбинациях слова: „монополия",„пьянство", „корчемство", „кабакъ" и „корчма" с одной стороны и „бедность", „невежество", „отсутствие школъ" с другой, а над всем царить: „стеснение", „запрещение", „запрещение" и „стеснение"!...