— 303 —
Оне могут оказать нравственное давление, но для этого такой резолюции недостаточно собрать вокруг себя большинство голосов.
Помимо даже вопроса, насколько не случайно подобрались в том или другом случае голосование, и самое большинство может оказаться случайным, временным, составившимся под впечатлением минуты, последней речи и множества других обстоятельств, и очень может быть, что многие голосовавшие в большинстве, иридя домой, жалеют об этом.
Мне кажется, что это замечание больше, чем в каком-либо другом случае, применимо к некоторым резолюциям действующого в настоящее время в Петербурге „Всероссийского Съезда по борьбе с пьянством “.
Бороться с пьянствомъ—чрезвычайно блогородная задача. И люди, у которых есть в руках хоть какос-нибудь подходящее орудие, обыкновенно делают это всю жизнь.
Съехаться, чтобы потолковать по этому вопросу,—дело чрезвычайно полезное, а съехаться „всероссийски“, пожалуй, давно пора.
Но на всяком Съезде работа делится на две, определенно разграниченных части. С одной стороны, являются люди, много лет в одиночку думавшие над вопросом. Близко поставленные к нему обстоятельствами жизни или сами но своему почину занявшиеся им, они накопили массу фактического материала, облекли его в стройную форму, сделали сопоставления и выводы и все это преподносят для общого поучения. Это положительная, безусловно полезная сторона Съезда.
Другая сторона—прения—это уж как придется. Тут человеку, потратившему на свой доклад многолетний труд и массу нервных соков, иногда приходится и пожалеть, что он вынес свой любовную работу на общественный суд.
Каких только мнении он не наслушается! Произвольных, необоснованных, легкомысленных, что называется — „с кондачка4*. Иной н с вопросом-то познакомился из его доклада, а раньше не имел о нем представления; но, зачерпнув из него пригоршню фактов, поворачиваетъ'-их и так и этак, судить вкривь и вкось с таким видом, как будто он-то именно и родил эти факты.
Сюда же примыкает и резолюция. Раз есть доклад, то должна быть и резолюция. И человек, у которого за полчаса переда» этим не было но данному вопросу никакого мнения, уже готов, он его составил и участвует в большинстве или меньшинстве, чаще всего, конечно, в большинстве, куда его, неподготовленного, непременно потянет бессознательная стадность.
Но в Съезде но борьбе с пьянством было прочитано много интересных докладов, и уже этим одним заранее искупаются некоторые его резолюции, которым лучше бы не родиться на свет.
И вот люди сидят, слушают очень умные, толковые, дель-
— 304 -
иые и иногда выстраданные доклады, полные потрясающих наблюдений, прекрасно рисующие грозную картину народного разложения, сидят и „преютъ“ и не замечают, что всеми своими резолюциями они выражают полную безпомощность двинуть хоть на один миллиметр дело, которое они почему-то считают себе близким, своей специальностью.
Были произнесены на Съезде золотые слова, но они, кажется, именно потому, что в них заключалась слишком ясная истина, не сосредоточили на себе внимания. Им был оказан лишь „почетный успех “.
Это были слова, сказанные доктором Фармаковским и протоиереем Миртовым:
— Только просвещение может явиться действительным средством против зла.
Да, только оно. Можете закрыть все винные лавки и винокуренные заводы, можете забыть все слова, кроме слова „воздержание", и всюду на всех перекрестках повторять это слово, но пока народ будет железной стеной отделен огь образования, он будет беден и пьянъ" (7/1 ИО).
И далее, та же газета продолжает.
„Откиньте совершенно ненужную и вредную, конечно, резкость резолюций „рабочого элемента", которые, разумеется, тотчас же стали достоянием гласности, и вы получите остов всероссийской „платформы" — о крайней и немедленной необходимости реформ всюду и везде. Возьмем, например, резолюцию, оглашенную президиумом без конца, который оглашен в газетах:
„Передача попечительств о народной трезвости в руки городских и земских самоуправление как это предлагала комиссия 39 в Государственном Совете (sic!), могла бы внести существенное изменение лишь при условии полной их демократизации с привлечением к участию представителей из рабочих организаций".
Что тут ужасного и просто несправедливого? Нельзя же привлекать в попечительства против пьянства одну „белую кость"? Прежде всего, практически, „белал-то кость" и уделяет меньше всего внимания этому вопросу... Разве нынешния „попечительства" не развалились и не сшибли сами собой? Трезвенные рабочие союзы были бы мощным орудием борьбы с алкоголем.
„Самая красивая девушка может дать только то, что у нея есть"—Съезд выполнил эту задачу, или, вернее, необходимость. Мы отнюдь не одобряем резкостей, „выходных ролей" и так далее. Как было бы превосходно, если бы их не было. Но мешали тому сто причин, и среди них первая и простая: это было невозможно в России 1910 г. Д-р Нижегородцев сам признался:
— Наш Съезд предполагался еще в 1902 г., но и теперь еще не совсем подходящее время было.
А в неподходящее время и вышло нечто неподходящее. Надо только порадоваться, что все же не совсем без пользы прошел