— 300 —
общественных настроений. Но вот теперь, в 1909 г., мы находимся в „обновленной" и „успокоенной России. Съезд решились созвать. В самом деле, не зазорно-ли было бы, если бы теперь, при новом строе, оказалось невозможным обсуждать публично государственный вопрос первостепенной важности, на который уже обратили внимание и Гос. Дума и само правительство? По самому существу вопроса, „общество" надо было призвать к содействию.
И вдруг... оказалось, что выносить вопрос о вреде пьянства на гласный суд общественного мнения у нас все еще нельзя, по многим и многим причинам. Какия это причины? На них указывает целый ряд эпизодов, происшедших на Съезде, и ряд последовавших за эпизодами сецессий.
Таких черт указано было не мало. Прежде всего, основной доклад и основная резолюция Съезда гласила, что серьезная борьба с пьянством невозможна при существующей финансовой системе. Оказалось, что этого вопроса касаться нельзя. Представители финансового ведомства обиделись и торжественно ушли со Съезда. Дальнейшия упоминания, что в России есть винная монополия, и даже что в других государствах ея нет. уже не допускались.
И хотя резолюцию, установлявшую отрицательное отношение Съезда к винной монополии, удалось сохранить и провести, но текст ея пришлось значительно сгладить.
Напоминать ли о других препятствиях для борьбы с пьянством, указанных в докладах и резолюциях Съезда? Это значило бы повторять значительную часть того, что на нем происходило. Упомянем только о том, что послужило поводом еще для одной сецессий. Речь идет о „ религиозно-нравствфнном “ воспитании, как средстве борьбы с пьянством.
В этом для известной части членовъ—и прежде всего для духовенства—был весь смысл Съезда. Духовенство, как его ни упрашивали остаться, демонстративно ушло, когда „религиозно-нравствен-ные" методы борьбы с пьянством были отвергнуты Съездом...
Казалось бы, с этой точки зрения, разговоры о влиянии религиозности на уменьшение пьянства должны были бы поощряться, как особенно блогонамеренные... Но стоило зоговорить г. Трегу-<5ову, сектанту, о том, что сектанты вообще трезвые люди, как он был остановлен и должен был покинуть каоедру. Этот эпизод, конечно, бросает свет и на значение „религиозно-нрав-ственной" пропаганды, которую хотели поставить под покровительство Съезда.
Не упоминаем о многочисленных других шероховатостях и трениях. Съезд, во всяком случае, насильственно закрыт не был, и минимум общественного приличия, блогодаря нечеловеческим усилиям президиума, удалось сохранить. Но спрашивается: неужели для того собираются подобные Съезды, чтобы только кое-как спасать приличие и изображать из себя декорацию обновленного строя?
— 301 —
Если справа хотят, сделать вопрос об алкоголизме предметом националистических демонстраций, то надо быть готовым к тому, что слева его используют для социалистических. Продолжает отсутствовать при этом, теперь, как и прежде, та разумная середина общественности, которая единственно и могла бы обратить Съезд в то, чем он должен был быть: в серьезное орудие борьбы против общественного зла, искоренить которое без общественного содействия невозможно.
Почему же эта разумная середина или отсутствовала, или стушевалась на Съезде? Да просто потому, что она не хочет ни декораций, ни демонстраций. Что доказал весь ход и исход Съезда? Исключительно все ту же старую истину, что с кремневым ружьем на врага идти не приходится. Чтобы вести борьбу, надо запастись надлежащими средствами. До тех же пор, пока их не будет, вся полезная работа всегда будет и впредь уходить на трение. Этот, увы, не новый вывод, снова, и снова подчеркивает, в чем заключается коренной трагизм всей нашей новой государственности, все более и более смахивающей на старую". („Речь" 8/1 ИО).
В том же направлении говорят и „Бирж. Вед.“.
„Как на Съезде по борьбе с пьянством, так и на Съезде психиатров больше внимания привлекла не общественно и научно-принципиальная сторона, а внешний турнир и конфликт между „представителями ведомств11 с одной стороны и общественными и научными деятелями—с другой. Об этом следует пожалеть. Но не обсудить-ли еще раз с полным безпристрастием, сколько здесь „политики", политиканства", и сколько неизбежных плодов отсутствия реформ, которых ждет и все еще не дождется от Думы русская жизнь во всех без исключения своих областяхъ?
Несправедливо же, в самом деле, отмечать только голые, протокольные факты: Съезд по борьбе с пьянством „оскорбилъ" дважды представителей Министерства Финансов, и те сочли необходимым уйти со Съезда.
Несправедливо сейчас же делать отсюда экскурсии в область политики, и притом обязательно на два фронта: одним говорить о новом столкновении общества с правительством, другимъ— о необходимости, якобы, немедленно закрыть „нолитиканствующие" Съезды.
Думается, справедливость и безпристрастие тут диктуют иное. Начинать надо, кажется, с того, что как вся Россия, так и эти специальные области и стороны ея требуют широких и незамедлительных реформ. В переходное время созваны Съезды, в них и отразилась переходная, ждущая крупных и широких реформ, общественная неудовлетворенность. И если бы представители бюрократии стали на эту условную точку зрения, возможно, что острота частных и отдельных конфликтов сильно бы сгладилась...
Разберемся, в самом деле, в обоих конфликтах привлекающих столько внимания и разноречивых толков.