МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ БУДУЩЕЙ ФИЗИОЛОГИИ АЛКОГОЛЬНАГО ОПЬЯНЕНИЯ. 165
что в этом состоянии уничтожается единственное проявление чувствительности — движение, которое притом не молит быть сохранено ни в какой части тела никакими операциями (как это возможно, например, при отравлении кураре). Единственные вероятные заключения, относительно этого явления, состоят в следующем: анестезия кожи идет в алькогольном опьянении параллельно параличу движения (основание в вышеприведенном наблюдении); оно обусловливается не поражением концевых аппаратов чувствующих нервов , а поражением нервных центров. Последнее я вывожу из того, что по перевязании кожных сосудов с одной стороны (концевые нервные аппараты защищены следовательно от отравления), и по отравлении животного обе конечности одинаково реагируют на равные раздра-жфния.
Так называемая местная анестезия кожи, производимая непосредственным соприкосновением алькоголя с кожей, не противоречит этому.
Теперь остается обратиться к вопросу, возможно ли результаты, полученные на лягушке, перенести на человека? Животные, в самом деле, стоят далеко друг от друга, Вопрос этот в сущности непобедимо труден. Решению его может помочь только аналогия. Доказано Фактами, что кураре, стрихнин, опий и пр. вызывают у лягушки те же самые Функциональные изменения, как и у человека. Для алькоголя относительно паралича несомненно то же самое. Притом нерв и мышца у лягушки,нерв и мышца у человека—Физиологически равньцразница начинается лишь с нервных центров, об изменении которых здесь и речи почти нет. Перенесение следовательно возможно, ибо дело касается только нервов и мышц.
§ 13. Заключения.
Уже одно заглавие этого сочинения показывает, как далека от меня мысль вдаваться под конец его в рассуждения о сущности алькогольного опьянения, т. е. из области Факта пе-
166
ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА.
рейдти в заманчивую сферу умствовании, где однако бойкое слово играет часто главную роль, и из которой тогда в самом удачном случае выходит гипотеза с жизнью лишь на несколько месяцев, а уж много на год или на два. Дело другого рода—общия заключения, непосредственно вытекающия из суммы добытых Фактов: — будучи столько же верными, как самые Факты, они придают последним смысл, определяют положение вопроса в науке и часто могут открыть пути новым исследованиям. Заключительный параграф предлагаемого сочинения должен быть рассматриваем лишь с этой точки зрения.
Мы видели, что первое и непременное условие для опьянения есть присутствие алькоголя в крови. Знаем, кроме того, что вещество это проходит через массу ея неизмененным в своем химическом составе. Естественно думать после этого, что ряд изменений в нервной деятельности пьяного животного зависит, может быть, от непосредственного соприкосновения алькоголя с нервными массами. Мысль эта явилась в первый раз, в Форме опыта, у Wilson Philipp {An experimental inquiry into the laws of the vit. FuncJ.), который вскрывал животным позвоночный столб *), смачивал спинный мозг алькоголем, и замечал увеличение числа сокращений сердца. Лонже повторял эти опыты, и получал те же самые результаты. Не говоря уже о том , что одно учащение сердечаых сокращений не есть опьянение, опыты эти так грубы и вводят столько побочных обстоятельств в наблюдение, что результаты их не имеют ни малейшого достоинства.
Туже самую мысль выполнил я более тонким и, так сказать, более натуральным образом. Собаке впрыскивался в сонную артерию алькоголь, на столько разведенный водой, чтобы не свертывал крови. Смесь нагревалась до 30°—35° Ц.; самая инъекция производилась чрезвычайно медленно и постепенно. Небольшой собаке я впрыскивал до 4~х к. ц. смеси (0,4 к. ц. абсо-
') Этого сочинения я не имел в руках, и знаю о нем лишь по цитате у Лонже (Ami. elphys. d, sysl. nerv.).