— 471 —
Так вот оне, эти истинные задачи винной монополии! Как далеко отсюда до борьбы с пьянством, которая вы* ставлялась главной целью питейной реформы!
Из приведенных соображений ясйо, что питейная реформа не могла дать сколько-нибудь заметного успеха по части уменьшения размеров пьянства. Напротив, уже на первых порах сказались все неблогоприятные последствия винной монополии, и в настоящее время, кроме лиц, принадлежащих к финансовому ведомству, никто не отстаивает действующей системы торговли вином в качестве орудия борьбы ci пьянством. Даже сам творец реформы гр. С. Ю. Витте uè защищает уже своего законного детища. Он жаловался въI Государственном Совете на то, что его преемники извратили смысл предпринятого им дела, и что «питейные доходы с 1904 года играют в государственном хозяйстве ролиь Мефистофеля».
Уменьшилось ли потребление спиртных напитковъ? Собственно, такой вопрос представляется совершенно праздным. Ведь правительство и не стремилось к тому, чтобы уменьшить траты населения на алкоголь. Правда, правительство о4ной рукой способствовало уменьшению числа питейных заведений, усматривая в них развращающий соблазн, но другой рукой оно допустило так называемую комиссионную продажу, поручая торговлю вином (сдавая вино на комиссию) разным лицам, содержателям мелких и крупных торговых предприятий. Правительство, значит, парализовало действие ею же предпринятой меры. Винная монополия вызвала к жизни в усиленных размерах незаконную торговлю виномъ—шинкарство, учреждение, против которого власти, как показал опыт, бессильны бороться. Таким образом, в •конечном итоге, число мест продажи не только не уменьшилось, но даже увеличилось под влиянием питейной реформы.
Вместе с тем неизменно из года в год росло потребление спиртных напитков, и фискальные цели реформы достигались в полной мере: доходы увеличивались, составляя все большую и большую долю государственного бюджета.
— 472 —
По данным г. Норова, подвергшого в 1900 году тщательному анализу данные по всем тем монопольным районам, в которых казенная продажа действовала, как в восточном, так и в юго-западном и северо-западном районах, а равно и в отдельных губерниях этих районов наблюдается систематический рост потребления, при чем сильный неурожай, постигший в 1897 году три губернии восточ-.; ного района (в Самарской губ. душевой сбор хлебов упалѴ в 1897 году с 34,4 пуд. до 16,4 пуд.; в Пермской—сj 26,6 до 22,9 и в Оренбургской—24,0 до 11,2 пуд.) не мог задержать этого роста. По отношению к юго-западным rjr берниям с ясно выраженным земледельческим характеров Норов говорит: «В них мы замечаем совершенно ту кф картину, что и в губерниях восточного района,—неуклонный рост потребления, независимо от колебаний урожая в ту или другую сторону».
Факты, указанные г. Норовым, подтверждаются в настоящее время целым рядом свидетельств, идущих с мебт. В трудах местных комитетов о нуждах сельско-xoiW-етвенной промышленности мы находим многочисленные указания на рост потребления спиртных напитков. «Злоупотребление крепкими напитками осталось в прежних размерах, а местами даже увеличилось или приняло еще более неприглядные формы; если же в некоторых местах расход вина и не увеличился сравнительно с прошлым временем, тго такое явление, при отсутствии причин, влияющих на изменение бытовой привычки народа, следует объяснить его обеднениемъ».
Наконец цифры служат нелицеприятным ответом на вопрос о движении потребления спиртных напитков. В течение второй половины восьмидесятых годов и первой половины девяностых потребление спиртных напитков из года в год падало, и это служило толчком к скорейшему введению винной монополии. С 1885 года по 1895 год душевое потребление пало с 0,50 ведра до 0,31 ведра. С этого времени потребление начало увеличиваться и дошло уже в 1905 году до 0,53 ведра.