— 405 —
ний закрыть источник вреда для жизни и преуспеяния общества. Пьяный человек опасен для себя и для окружающих: его появление в публичном месте оскорбляет общественную нравственность, и уголовный закон не может не считаться с этим фактом. Утверждают даже, что в интересах борьбы с пьянством наказания для алкоголиков необходимы, так как они налагают на злоупотребление спиртными напитками печать безнравственности и подчеркивают недопустимость и позорность подобных деяпий, которых не в состоянии и не должно терпеть современное общество.
И действительно, во многих странах уголовный кодекс предусматривает специальные наказания для алкоголиков, начиная от денежных штрафов и заканчивая тюремным заключением на более или менее продолжительные сроки. Англия, Швеция, Норвегия, Германия, Австрия, Франция принимают ряд репрессивных мер против пьяниц. В Нидерландах появление в публичном месте в пьяном состоянии в первый раз влечет за собой денежный штраф, а в последующие разы тюремное заключение. Во Франции по отношению к пьяницам-рецидивистам принимаются также очень суровые меры.
Спрашивается, справедливы ли подобные меры борьбы с пьянством, проводятся ли оне с достаточной последовательностью в жизнь, целесообразны ли оне? Необходимо прежде всего помнить, что алкоголикъ—человек больной, организм которого отравлен спиртом. С нашей точки зрения не злая личная воля приводит человека к пьянству, а совокупность разнообразных влияний, которым подвергаются люди. Раз человек не по своей вине стал пьяницей, несправедливо налагать на него жестокия кары. Пьянство, как всякая болезнь—несчастие для человека, кому же придет в голову усугублять чужое горе наложением совершенно незаслуженных взысканий? «Хронический алкоголизм, — говорит Дриль,—это болезненное перерождение важнейших органов, болезненное изменение идущих от них чувствований и слагающогося из последних самочувствия, а следовательно, настроения и самой личности. Поэтому наказание хрониче
— 406 —
ского алкоголика—полнейший nonsens, безцельная жестокость, не имеющая даже подобия разумной меры борьбы с преступностью».
Проводятся ли последовательно в жизнь карательные меры? Далеко нетъ! Именно потому, что алкоголизм зиждется на определенной физиологической потребности народных масс, трудно во всей строгости придерживаться буквы закона и наказывать, совершенно отрешаясь при этом от господствующих воззрений, рассматривающих пьянство отнюдь не как преступление. Репрессии по отношению к алкоголикам сталкиваются с противодействием со стороны общества; такия меры не могут встретить поддержки и сочувствия со стороны населения, и соответственно этому энергия властей, исполнителей закона, постепенно падает. Так было, например, во Франции, где тотчас же после издания карательного закона 1873 года полиция обнаружила энергичную деятельность, и число лиц, арестованных за пьянство, достигло значительной цифры. Постепенно из года в год число арестуемых стало падать, хотя злоупотребление спиртными напитками нисколько не стало меньше. И такой сторонник карательных мер против пьяниц, как Клод, вынужден все же сознаться, что падение числа лиц, задержанных за пьянство, объясняется отнюдь не наступившим отрезвлением масс, а бездеятельностью органов исполнительной власти. «Высшие чины администрации из опасения лишиться своей популярности,—пишет Клод, — поручают преследование алкоголиков низшим полицейским агентам, а эти последние не в состоянии быть особенно строгими в борьбе с таким преступлением, в котором они сами нередко бывают виновны. В то время как тотчас после издания закона в 1875 году число арестованных за пьянство превысило 80.000 человек, оно упало уже в 1879 году на одну треть, а в наше время наполовину». «Падение числа арестованных,—предостерегает Клод,—вовсе не связано с уменьшением пьянства. Официальная статистика приписывает это падение бездействию и попустительству властей: закон не проводится уже с той энергией, в какой он проводился