— 395 —
воспитания в школе. «Мир без красоты,—говорит М. М. Рубинштейн,—мир оскопленный». А в нашей школе «нет красок, нет красоты в достаточной степени, есть только культура рассудка, а потому отчасти нет и яркого чувства жизни, а в пору юности чувствуется такая сильная потребность в ней».
В школе ученика ждет горькое разочарование. Он лелеял мечту о живом деле, он с жаром ухватился за новые занятия, он надеялся, что школа раскроет перед ним все тайны вселенной, над которыми его детская пытливость заставляла его подчас задумываться. Вместо этого нашел мертвую схоластику, безжизненную, скучную, ногоняющую тоску и заставляющую жаждать искусственного возбуждения.
«Один из немецких педогогов, — говорит г. Рубинштейн,—вскрыл безусловно больную сторону нашей школьной действительности, когда он с горечью отметил, что учащиеся с глубоким волнением идут в первый раз в школу, лелея в душе смутные предчувствия и желания новой интересной и живой жизни. Но проходит некоторое время, и на том месте, где пылало блогородное пламя живых помыслов, интересов и надежд на школьную жизнь, у многих и многих водворяется пустота и тоскливое ожидание конца школьного времени. Такие учащиеся тянут ненавистную лямку, мечтая о том, когда они, наконец, начнут жить. Таким образом, может-быть, лучшая пора жизни проходит как докучливая необходимая ступень к жизни, но не сама жизнь, и наша школа безуспешно борется с этим очень тяжелым по своим последствиям взглядом на школу, как на нечто отличное от жизни, нечто особое».
От методов воспитания, принятых в школе, веет седой стариной. Нотации, давно надоевшия, совершенно не действующия и лишь раздражающия учащихся; меры наказания, вызывающия лишь ненависть и к школе, и к педогогическому персоналу; тщательная регламентация личной жизни учащихся, унижение их достоинства на каждом шагу, насильственное подавление в них сознания и стремления к самосовершенствованию,—что может дать такая система!
— 396 —
В такой атмосфере не могут развиться особенно сильные симпатии к школе, не может окрепнуть и нравственный авторитет педогога. Сами учащиеся указывали в своих петициях на то тлетворное влияние, какое оказывает на них школа. «Современный строй средней школы не только не действует блоготворно на молодое поколение, но даже вредит его умственному и нравственному развитию», такой суровый приговор находит себе место в петиции одной школы.
Если в результате всех этих условий школьной жизни увеличивается число самоубийств среди учащихся, то нечего удивляться тому, что среди них в большом фаворе оказывается алкоголь. В школе даны все моменты для процветания пьянства. Здесь и нарушение элементарных правил санитарии, делающие школьников мало устойчивыми в физическом отношении. Тут и подготовка умственного и нравственного развала, нервной расшатанности, заставляющей искать острых мимолетных наслаждений. Серая будничная жизнь школьника лишена какого бы то ни было интереса, и учащиеся понфволе пьют компаниями у себя на дому или идут тайком в трактир, удовлетворяя там единственно доступные для них «общественныя» стремления и стараясь хотя бы на момент расстаться с обуявшей их безконечной и, казалось, безпросветной тоской.
Мы видим, таким образом, что алкоголизм в школе вырастает в социальное зло из-за тех же фактов, которые играют такую печальную роль в жизни взрослых. Мы говорили уже, что живое дело, живой интерес к действительности, к ея наболевшим нуждам мог бы отвлечь учащихся от дурных наклонностей, от увлечения дурным примером. Но именно обстановка нашей школы* такова, что она скорее усиливает влияние дурного примера, нежели парализует его. Дурные наклонности появляются у учащихся в силу разных причин, но школа, ничего не делающая для искоренения вредных привычек, становится повинной в пороках детей, в их стремлениях к ненормальным раздражителям и вредным удовольствиям.