— 330 —
том алкоголизма. Так, Гротьян приводит несколько бюджетов сельско хозяйственных рабочих, блестяще иллюстрирующих положение, что раз насущные потребности не удовлетворены, алкрголь становится необходимой статьей расхода. При доходе в 1.147 марок семья тратит на пищу 613 марок, на спиртные напитки—8 марок. На ряду с этим приводится другой бюджет: при доходе в 892 марки расход на пишу составляет всего 532 марки, и соответственно растут расходы на спиртные напитки, составляющие уже 51,77 марок.
То же положение удается подтвердить при изучении бюджетов городских промышленных рабочих. Рабочие металлических заводов, несмотря на тяжелый труд, тратят на алкоголь относительно меньше, чем рабочие, занятые в других отраслях производства. И это потому, что труд первых гораздо лучше оплачивается, нежели труд вторых. Вот бюджет такого рабочого металлического завода в Цюрихе. Сумма его доходов составляет 2.200 франков, расход на вино — 100 фр. Между тем рабочий столярной фабрики в Мюнхене при доходе в 1.440 марок тратит на спиртные напитки 112 марок. Гротьян приводит подробный бюджет одной очень бедной семьи, доход которой составлял 1.040 марок. Питание этой семьи далеко от обычной нормы. Семья состоит из 6 человек, и скудного заработка не хватает на удовлетворение насущнейших потребностей. И что же оказывается? На алкоголь все-таки тратится до 70 марок в год. А вот горнорабочий, доход которого исчисляется 720 марками в год, тратит на алкоголь 60 марок.
Зингер в работе, посвященной описанию условий жизни фабричных рабочих в северо-восточной Богемии, говорит, что потребление водки увеличилось вместе с ухудшением условий вознаграждения. В городе Райхенберге рабочие обезпечены лучше, чем в других местах, и потребление составляет здесь 7,5 литров в год на человека. Напротив, в Траутенау заработок рабочих стоит на чрезвычайно низком уровне, и ежегодное душевое потребление выражается
— 331 —
уже 15,2 литра. То же соотношение между уровнем блогосостояния и алкоголизмом наблюдал Циглер при изучении условий труда в германской домашней промышленности. Среди лиц, сводящих концы с концами, пользующихся относительным блогосостоянием, пьянство—редкое явление. Напротив, в кругу тех, среди которых прочное гнездо свили себе нужда и голод, алкоголь нашел себе многочисленных друзей. Интересный факт констатирован также Вандервельде по отношению к Бельгии. С 1893 по 1903 год заработная плата в Бельгии значительно повысилась, а между тем потребление алкоголя почти не изменилось, даже уменьшилось. Что низкая сумма дохода толкает людей в объятия алкоголизма, этому существуют многочисленные доказательства и в России. Исследовавший состояние питейного дела в Богородском уезде Московской губернии Н. А. Распопов, говоря о бедственном положении трудящихся, пишет: «Неудивительно, что пьянство приняло огромные размеры: на хлебные продукты здесь тратят 1.685 тыс. руб., на мясо 360 тыс. руб., и на водку—1.250 тыс. руб. Что население пьет не от избытков, видно из того, что в уезде насчитывается 7.737 безкоровных, 5.907 безлошадных и 7.085 бесскотных дворовъ».
Громадный интерес представляют работы немецких статистиков по исследованию бюджета трудящихся и его влияния на развитие алкоголизма. Исследование, произведенное в 1909 г., показало, что вместе с ростом семьи падают расходы на алкоголь. И это понятно. При большой нужде, при отсутствии средств на приобретение спиртных напитков, потребление алкоголя должно неминуемо падать. Но то же исследование показало, что вместе с увеличением заработка уменьшаются относительные расходы на спирт. Так, при доходе в 900— 1200 марок расход на алкоголь составляет 5,6% общого бюджета, при доходе в 2000—3000 марок расход на алкоголь понижается до 4,3% общого бюджета.
А вот таблица, составленная Штером на основании данных, касающихся рабочих разных профессий и доказывающих несомненную зависимость между низким заработком и ростом потребности в алкоголе.