— 297 —
Но в нашф время на ряду с такими людьми, которые отстаивают старые цифры и пытаются втиснуть нищету в рамки алкоголизма, появились авторы, избравшие для своих исследований более точные статистические методы, авторы, отнюдь не старающиеся собранными фактами, во что бы то ни стало, подтвердить свои априорные суждения, а силящиеся понять действительный смысл цифр, изучить их значение. И тут приходится повторять то, что мы уже много раз говорили. В вопросе об алкоголизме особенно часто грешили установлением причинной связи между явлениями, которые случайно совпадали, обнаруживались в одно и то же время в приложении к одним и тем же лицам. Так и случилось с нищетой, как с последствием алкоголизма. Если нищий пьет, то это отнюдь не значит, что он расстался со своим блогосостоянием из-за водки. Может - быть,. тут имеет место обратное явление; можфт-быть, нищий стал пьяницей из-за того безотрадно—тяжелого положения, в котором он находится. И вот, когда к цифрам стали подходить несколько более осторожно, с сомнениями и с критикой, когда в каждом случае старались найти действительную причину материальной нужды, то оказалось, что далеко не так часто, как это казалось прежде, причиной нищеты служит пьянство. Так, в 1899 году по отношении к Соединенным Штатам уже указывалось на то, что только 25% всех нищих обязаны своим положением алкоголю. Согласно официальным данным, опубликованным в 1885 году в Германии, только в 2,1%(0 всех случаев нищеты виновным оказался алкоголь. В 1893 голу Бёмерт, изучая постановку общественного призрения в 77 германских городах, нашел, что только 1,3% всех лиц, вынужденных обращаться к услугам блоготворительности, впали в нищету из-за страсти к вину. Еще дальше пошли статистики в Магдебурге, установившие, что из 2260 нищих только четверо имели основание винить в своем положении алкоголь.
По данным Риттиха, изучавшого в 1898 году вопрос о нищфстве в Штуттгарте, оказалось, что из 2164 человек, пользовавшихся общественным призрением, только 0,09%
— 298 —
пострадали из-за алкоголя, а из 1505 женщин не было ни одной, в нужде которой можно было бы обвинять злоупотребление спиртными напитками. Такой же низкий процент нищих, растративших свое имущество из-за приверженности к вину, дает австрийская статистика.
Приходится, таким образом, признать, что нищета отнюдь не порождается пьянством. Имеются, напротив, факты, которые показывают, что пьянство служит последствием бедности, что страсть к вину выростает, развивается на почве материальной необезпеченности. Так, в 1839 году Ирландия выпила более 11 миллионов галлонов водки. В это время начал свой проповедь знаменитый капуцинский священник Мфтью. Его ли проповедь, или обстоятельства сложились уж очень блогоприятно, но через 2 года потребление спирта сократилось до 6 миллионов галлонов. В сороковых годах Ирландию постиг голод, полный неурожай картофеля; в итоге—крайний упадок уровня материального блогосостояния населения, и потребление спирта вновь поднялось до прежней высоты. В 1849 году Ирландия выпила столько же, сколько было выпито ею в 1839 году.
Казалось, в этих и других подобных фактах мы можем черпать доказательства того, что алкоголизм вызывается бедностью. Но против такого утверждения само собой напрашивается весьма сильное возражение. На парижском противоалкогольном прогрессе в 1899 году д-р Григорьев поделился своими интересными данными относительно 570 русских фабрикантов. Оказалось, что из них 266 отличаются полной трезвфнностью, 104 охотно выпивают при удобном случае, 120 напиваются каждый праздник и 130 каждый день. Этот факт является как бы резким противоречием той теории, согласно которой пьянство порождается бедностью. Люди ни в чем, казалось, не терпят недостатка и все-таки прибегают к магической силе алкоголя.
Мы уже выше говорили, откуда у богатых берется страсть к вину. В основе стремления к опьянению лежит психологическая черта—неудовлетворенность жизнью. И эта неудовлетворенность всегда имеет место в условиях существова-