— 294 —
дажа в долг. Но при специфических условиях русской жизни мы знаем, к чему это привело. Эта операция закладывания, которая прежде совершалась в самой лавке, в настоящее время совершается около казенной винной лавки. В селах и деревнях нередко можно наблюдать, как человек выходит из лавки, где у него не берут последняго зипунищка, а тут есть лица, которые у него возьмут в залогъ». Закрытие распивочных повело также к увеличению потребления в семьях. Нет возможности пить в кабаке, и люди стали пить в семье.
Таким образом, ясно для нас, что не предложение водки и не многочисленные соблазны при продаже ея являются причиной пьянства. Алкоголизм покоится на общественных и экономических условиях жизни, и предложение только потому и становится таким обширным, таким, мы бы сказали, изощренным, что существует большой спрос на вино. Следствие, блогодаря совпадению двух явлений, было принято за причину. Не даром Дюкло зло смеется над теми, кто в уменьшении прфдожения вина, в закрытии мест продажи и кабаков усматривает меру борьбы с пьянством. «Очаги заразы!—восклицает экономист; вертепы соблазна!—говорят те, кто ходит туда слишком часто и кто, не имея сил управлять собой, взывает к помощи полиции. Опыт всех стран,—говорит Дюкло, — где пытались ограничить потребление алкоголя, затрудняя его продажу, свидетельствует, что везде, где публика хочет пить, остроумные промышленники дадут возможность этого достигнуть. Так, когда в некоторых штатах Америки одним только фармацевтам предоставлено было право отпускать вина и спиртные жидкости, то скоро оказалось, что аптеки превратились в лавочки и кабаки. При том же пьянство в частном доме или за углом заменяет вполне пьянство в кабаке. Население не пьет лишь там, где оно не хочет пить: какое бы то ни было принуждение или ограничение возможно лишь там, где это население само вступается в дело и служит исходной точкой для давления общественного мнения и поддерживает его».
— 295 —
2. Экономическия условия.
Влияние экономического фактора на развитие алкоголизма, несмотря на многочисленные данные, существующия по этому вопросу, до сих пор не может считаться окончательно установленным. Причина этого заключается в том, что различные авторы, при изучении зависимости между уровнем блогосостояния определенных групп населения и степенью их приверженности к спиртным напиткам, исходили из различных цифровых материалов, пользовались различными методами при обработке своих статистических данных и приходили к различным выводам, которые больше всего соответствовали их априорным суждениям, составившимся на основании их вкусов и миросозерцания. Поэтому и получались такия коренные противоречия между различными авторами. . Одни с цифрами в руках доказывали, что бедность является следствием пьянства, что население тратит свои сбережения на спиртные напитки, и многие вследствие этого попадают в пучину нищеты и горя. Другие с нфменыпей горячностью и отнюдь не голословно доказывают, что пьянство процветает там, где предварительно уже наложила свой властную руку материальная нужда. «Пьянство,—категорически утверждает T. В. Локоть,—т.-ф. неравномерное, хотя и скромное по обсолютным размерам, потребление вина русским населением есть продукт бедности, а не обратно. Если хотите, чтобы не было пьянства, старайтесь принимать меры, которые повысили бы блогосостояние народных массъ».
Годы наибольшого материального блогополучия, годы, когда население получает наибольшую сумму доходов, являются в то же время годами наибольшого потребления спиртных напитков,—говорят одни. Ссылаясь на английския статистическия данные, Джон Бернс утверждает, что именно на те годы, когда повышается уровень народного блогосостояния, выпадает наибольшее пьянство. Лучший в экономическом отношении во всей второй половине девятнадцатого столетия 1875 год был в то же время наихудшим в отношении народного алкоголизма. Та же картина повторилась в 1884 и