— 181 —
быть объяснено личными особенностями неумеренно пьющого. Это условия существования толкают миллионы людей на путь пьянства ».
Ясно отсюда, что два параллельно идущих явления, вытекающия из целого ряда весьма сложных обстоятельств, пытались поставить в причинную зависимость одно от другого. Неудивительно, что цифры совпадают и людей легковерных убеждают в том, что, не будь кабаков, не было бы нужды в тюрьмах. На эту удочку попадались и некоторые авторитетные ученые, которые усматривали в усиленном потреблении алкоголя главную, если не единственную, причину, порождающую преступность. Так, Энрико Ферри на основании францусских данных, относящихся в 1850—1880 гг. приходит к заключению, что число убийств находится в тесной зависимости от урожая винограда. В годы, отмеченные хорошим урожаем винограда и расширением производства вина, число убийств и телесных повреждений повышается. Напротив, при неблогоприятном урожае падает число упомянутых преступлений. Против этих выводов Ферри решительно восстает Колаяни. Он приводит примеры целого ряда итальянских городов, сравнивает между собой различные страны и провинции по количеству потребляемого в них алкоголя и доказывает, что никакой зависимости между количеством выпиваемого спирта и преступностью нет. И Колаяни твердо стоит на том положении, что преступность является результатом многочисленных факторов социального порядка, что среди них некоторое значение выпадает также на долю алкоголя и что при разнообразных социальных условиях один и тот же фактор может обусловить далеко не одинаковые последствия. Та же самая степень потребления алкоголя в Стокгольме и Неаполе будет иметь далеко неодинаковое влияние на развитие преступности в обоих городах и уж во всяком случае неодинаковое действие на характер преступлений.
Пример Ферри нашел себе многочисленных последователей. Так, проф. Сикорский сравнил два периода 1884—1889 гг. и Т889—1893 гг. по количеству совершенных в России пре
— 182 —
ступлений и по размерам потребления в эти периоды вина и приходит к заключению, что с возрастанием потребления вина и общее количество преступлений возросло у мужчин на 10%, у женщин на 25%; преступлений против собственности увеличилось на 12,7% и 14,6%, общественной нравственности— на 36,6%, и 48,0%, убийства на 1,3 и 6,4%; нанесение телесных повреждений — на 20% и 67%. Такую же тесную зависимость между потреблением алкоголя и преступлениями нашел по отношению к г. Киеву д-р А. Иносов. За девять лет, протекших с 1890 по 1899 год, увеличилось в Киеве потребление алкоголя, была усилена и крепость продаваемого вина. Этих двух фактов, по мнению указанного автора, было достаточно для того, чтобы число дел у мировых судей г. Киева с 17,2 тысяч в 1890 году возросло до 24 тысяч в 1899 году. За тот же период увеличилось потребление алкоголя с 1,17 ведра на душу до 1,23 ведра. И этот факт очень быстро сказался на повышении преступности. В 1890 гаду приходилось 3,4 подсудимых на тысячу населения, и в 1899 году их было уже 7,3.
Данные и выводы д-ра Иносова имеют еще некоторое значение. Они касаются одного города, имеют в виду дела, разбиравшияся у мировых судей, возникшия, главным образом, из-за нарушения общественной тишины и спокойствия. Тут пьянство, как мы уже говорили, несомненно, играет первенствующую роль. Но совершенно неправильно, по нашему мнению, поступает проф. Сикорский, вздумавший взвалить на алкоголь всю ответственность за рост преступлений в России и не обративший никакого внимания на другие факторы, способствующие развитию преступности. Как раз периоды, взятые для сравнения проф. Сикорским (1884—1889 гг. и 1889—1893 гг.), отличаются один от другого, помимо потребления алкоголя, еще и в других отношениях. Е. Н. Тар-новский указал, что преступность в 33 губерниях Европейской России и в отдельных районах находится в прямой зависимости от цен на хлеб. Вместе с падением цен на рожь в 1885—1890 гг. падала и преступность; на 1888 год выпадает наименьшая преступность и одна из наиболее де