Из коллекции д-ра А. М. Коровина. Таблица IX. А. К стр. 124—129.
— 124 —
тельно мяса, сала, молока. Эти продукты были редкой роскошью для населения описываемых деревень. А вот водка была почти во всех дворах. Не было ея только в 7 дворах Животинного и в одном дворе Моховатки. Здесь ясно видно, что деньги, необходимые на питанье, шли на приобретение разрушительного яда!
Перед нами также обстоятельное описание экономического убожества Богородского уезда Московской губернии. При огромной недоимочности, при массе безкоровных, безлошадных и бесскотных дворов спиртные напитки поглощают у населения массу средств. На предметы питания население Богородского уезда затрачивает 5.187.379 рублей. Из этой суммы на хлебные продукты уходит 32,6%, на спиртные напитки затрачивается 24,1%, на сахарные продукты 9%, на рыбу 8,4%, на мясные продукты 7,3%. На табак приходится всего 1,3%, на яйца 0,07%. Беря абсолютные цифры, мы должны будем сказать, что крестьянское население Богородского уезда расходует в год на хлебные продукты—главный и самый существенный предмет питания—1.658.784 руб., а на крепкие напитки 1.250.702 рубля.
Перенесемся в рабочую среду. Мы и тут встречаемся с одним и тем же фактом. На водку тратятся значительные суммы, которые могли бы быть использованы для других целей, не в пример более полезных. Мы должны тут же оговориться, что мы далеко не сторонники того взгляда, что, не будь трат на водку, рабочие блогоденствовали бы. Напротив, мы придерживаемся того мнения, что при блогоденствии рабочих траты на спиртные напитки стали бы не столь нужными, да и на те деньги, которые тратятся в среднем на водку, большого блогоденствия не купишь. Мы только хотели подчеркнуть тот несомненный факт, что траты на спиртные напитки ложатся особенно мучительной тяжестью на плечи обездоленных масс, будь то крестьяне или рабочие, что для них эти траты представляются особенно ощутительными и заставляют особенно живо чувствовать значение алкоголизма, как социального бедствия.
— 125 —
В самом деле, С. Н. Прокопович в своей работе «Бюджеты петербургских рабочихъ», составленной на основании анкетных материалов, исчисляет средний расход одинокого рабочого на вино и игры около 46 рублей, что составляет 27—28% общей суммы расходов на пищу. По данным анкеты, произведенной среди петербургских рабочих в 1909 году, средний расход на спиртные напитки в месяц на одного человека составляет 5 руб. 81 коп. или 13% доходов. По данным той же анкеты пропивают не более 5 руб. в месяц на человека—52% опрошенных, от 5—10 руб.— 29% и свыше 10 рублей в месяцъ—19% опрошенных.
Данные только что приведенных анкет касаются наиболее обезпеченных рабочих, счастливцев, так сказать, из их среды. Ведь средний заработок рабочого Петербургской губернии составляет около 300 рублей. Исследование г. Прокоповича касается наиболее интеллигентной и наилучше поставленной части петербургских наемных тружеников, средний заработок которых составляет 472,01 руб., т.-е. в полтора раза выше средняго заработка петербургского фабричного рабочого и более чем в два раза выше заработка московского рабочого. Соответственно этому, конечно, и условия существования рабочих, которых коснулись вышеупомянутые анкеты, значительно выше условий существования средняго типичного рабочого. И что же мы видимъ? Описание опрошенными рабочими своего положения дает такую ужасающую картину нужды, что приходится удивляться выносливости русского человека. Один из рабочих, заполнив опросный лист, прибавляет: «Вот, какова жизнь рабочого человека; скажут: «по одежке протягивай ножки», но «иная одежа не покроет и рожи».— «Наше дырявое платье покрыть нельзя», пишет другой рабочий. Почти все рабочие отмечают в своих бюджетах большие или меньшие дефициты. Некоторые покрывают нехватку сверхурочными работами, штучной работой по вечерам на дому. Но таких счастливцев мало. Большинство вынуждено прибегать к сокращению расходов. «Когда не доедим, а когда и без подметок проходим, а то в худой рубахе»; «не доедаю, хожу холодный и голод