— 29 —
льготные градусы. Хоть и полагалось, чтобы водка была 40 градусов, но так как спирт летуч и теряет крепость даже при переливании из одной посуды в другую, то было установлено, что кабатчик пе отвечает, если водка имеет не 40 градусов, а на несколько десятых градуса меньше. Многие оптовые склады этим воспользовались, и стали отпускать в кабаки водку, вместо 40 градусов, в 39 8/10, 39 7/10 и т. д. А дабы акцизные смотрели на это сквозь пальцы, ит складчина им было положено «жалованье», как во времена откупа. А получивши жалованье от складчика, акцизные снисходительно относились и к тем кабакам, которые покупают у него водку. Кабатчики поняли, что это дело выгодное. И местами установилось так, что целовальники платили складчину «на .акцизъ», а отладчик лишь распределял деньги между акцизными.
Далее, целовальник не имел права производить торговлю по ночам, не имел права давать водку под заклады, не имел права устраивать игры в карты. Но в действительности и ночная торговля быстро процвела, и заклады принимались, и многие кабаки обратились в игорные притоны. Все это в России устроить довольно легко: стоит лишь платить «жалованье» городовым, околоточным, приставам и прочим полицейским чинам. А задобривши полицию, каждый мог действовать, как ему заблогорассудится. Бывали случаи, что кабатчик самовольно вызывал солдат из казармы для «усмирения взбунтовавшихся покупателей». И солдаты по зову этому приходили и усмиряли *). Таким образом, значение кабака всецело зависело от личных качеств целовальника. Если целовальник совестливый человек, то в его кабаке было мирно; одни собирались сюда, чтобы выпить, а другие просто, чтоб побеседовать, провести время. Такие кабаки являлись как бы клубами для малоимущих людей. Но целовальник мог из своего заведения сделать не только игорный, но и разбойничий притон; и этим выгодным делом можно было заниматься безнаказанно: стоило лишь давать хорошия взятки полиции. А так как в самодержавном государстве полиция безнаказанна, то немудрено, что большая часть кабаков превратилась в притоны, где людей спаивали и обирали. Правительство пыталось с этим бороться. Но оно сваливало вину ие на полицию, а на кабатчиков. При Александре III был издан новый закон: чтобы вино распивочно продавалось только из трактиров (а за право иметь трактир назначена высокая плата,—несколько сот рублей в год),
*) Такой случай был, между прочим, в Брянске, Орловской гу-Серпии. Избитые солдатами крестьяне жаловались. Но дело было замято. II лишь командовавший „усмирителями1' унтер-офицер был „разжалован41, т. е. лишен нашивок.
— 30 —
а из обыкновенных кабанов, переименованных в ренсковые погреба, разрешалось продавать водку только навынос; кроме того, были заведены особые «винные лавки», откуда разрешалось продавать водку на вынос лишь в запечатанной посуде. Надеялись, что если в кабаке нет продажи распивочно, то не будет и притонов. Этот закон значительно увеличил доходы полиции. Но в репсовых погребах и даже в винных лавках часто велась такая же «распивочная торговля», как и в трактирах.
Чтоб избавиться от кабаков-притонов, возникло два проекта. Первый проект предлагал следующее:
— Раз правительство не хочет отказаться от дохода с водки, пусть акциз будет сохранен. Но пусть открытие и содержание кабаков будет предоставлено или сельским и городским обществам (проект Аксакова), или земским и городским общественным управлениям.
Между прочим, сельским обществам кое - где удавалось устраивать «мирские кабаки». Пишущему эти строки известен один такой кабак в Черниговское губернии. Сельское общество открыло его с целью «сторговать денегъ» для постройки школы и ремонта церкви. В селе там очень хороший священникъ— один ив редких в России «попов-народолиобцевъ». За правильностью торговли наблюдало все село. Но в конце концов главное наблюдение перешло к священнику. Батюшка строго следил, чтобы кабак закрывался во время, и чтобы в нем не было никаких «безобразий». Блогодаря этому, кабак вскоре стал не столько кабаком, сколько сельским клубом. Давал он обществу в год несколько сот рублей дохода. Полиция добилась, чтобы этот кабак, не дающий ей прибыли, был закрыт. Вообще начальство неодобряло мысль о мирских и общественных кабаках. Да оно и понятно. Блогодаря торговле спиртными напитками общественные учреждения окрепли бы и усилились. А это, как основательно доказал бывший министр финансов Витте, вредно самодержавию.
Второй проект был разработан старым откупщиком Кочевым. Этот бывший владелец отданной ему министрами Орловской губернии предлагал следующее:
— Частную продажу нитей упразднить, а завести казенные винные лавки, так, чтобы весь спирт у заводчиков скупала казна.
Кокорева поддержали помещики. Его проект быль представлен от имени «собрания сельских хозяевъ» властному при Александре III министру Бунге. Сельские хозяева убеждали, что они хотят добиться уменьшения народного пьянства. Но это были лишь слова. В действительности же речь шла вовсе не о пьянстве.