— 27 —
блогой решимости воздержания от употребления вина».Но вслед затем откупщики обратились к правительству с дерзкой просьбой: «отменить указ синода». И синоду через министра финансов было сделано следующее замечание: «совершенное запрещение горячого вина не должно быть допускаемо, как противное не только общему понятию о пользе умеренного употребления вина, но и тем постановлениям, на основании которых правительство отдало питейные сборы в откупное содержание. Синодский указ был отменен. Вместо него последовал новый указ: «прежние приговоры городских и сельских обществ о воздержании от вина уничтожить, и впредь городских собраний и сельских сходов для сей цели нигде не до-пускать». Таким образом, общества трезвости были запрещены и подверглись преследованию.
Вообще же откупщики пользовались деятельной поддержкой правительства. Губернаторы, например, еще со времен Александра I были особым указом обязаны оказывать откупщикам «особое покровительство во всех делах и нуждах откупа», и «по долгу звания подавать откупщику руку помощи и доставлять справедливость». Правда, из Петербурга порой получались указы, не выгодные откупщикам. Но на такие указы, по признанию самарского губернатора, местное начальство смотрело, «как на одну лишь формальность. не требующую действительного исполнения». Правительство хорошо гнало об этом. И хорошо понимало, какой смысл имеет налагаемое иа откупщика обязательство платить казне за ведро водки 3 р. 75 коп., а продавать то же ведро по 3 рубля. Обязательство это, разумеется, выполнить было невозможно. Но. блогодаря ему, губернаторы, председатели казенных палат и все прочее местное начальство легко могло причинить откупщику неприятность. И, следовательно, это обязательство обезпечивало губернаторов, исправников, полицмейстеров, становых и всех прочих, что откупщик будет платить им приличное вознаграждение.
Г Л А В А VIII.
Акциз.
Хоть откупщики и обязывались платят казне до 160 миллионов рублей в год, но в действительности казна не получала этих денег полностью. Во-первых, многие откупщики замошенничивали казенные деньги. Например, откупщик Евреинов не внес в казну около 4 миллионов рублей. А когда с него хотели эту сумму взыскать, то оказалось, что его имущество и капиталы куда-то ис-
— 28 —
чезли. Другой откупщик Гарфунгель, когда надо было платить, бежал за-граннцу и увез с собой 1 миллион 125 тысяч рублей казенных денег. Во-вторых, казне приходилось платить ежегодно жалованье откупщиковой страже. Вь-третьих, откупщикова стража заполняла тюрьмы пойманными ею «преступниками». Например, в 1858 году в тюрьмах сидело около 111 тысяч человек,—«подсудимых по питейным деламъ». Эту «армию» казне надо было кормить, судить, ссылать. Между тем, число «подсудимыхъ» возростало. Население было страшно возмущено откупами. В разных местах, например, в Холмогорском и Онежском уездах Архангельской губ., в Пензенской губ., дело доходило до того, что народ разбивал и уничтожал кабаки. Для «усмирения» надо было посылать воинския команды... Если исключить все эти потери и расходы, то откупы давали казне гораздо меньше 160 миллионов.
Затем, соблазнительной казалась и самая прибыль откупщиков. Откупщики, как уже было сказано, наживали ежегодно не менее 500 миллионов рублей. И естественно хотелось, чтобы по крайней мере часть этих денег шла в казну, а не в карман откупщика. Сверх того, против откупщиков шло сильное брожение в народе. Хоть газетам и запрещено было «вредить откупу», т. е. писать о злоупотреблениях откупщиков, но от того брожение не уменьшалось. В конце концов откуп пришлось уничтожить, что и было сделано в 1863 году. Установлена была так называемая вольная продажа водки, обложенной акцизом. Это значит вот что.
За винокуренными заводами был установлен надзор акцизных чиновников. Акцизные наблюдали, сколько ведер выкурит заводчик, и какой крепости. Положим, на заводе выкурено 100 ведер шестидесятиградусной водки. Значит, заводчик должен был уплатить казне за 6000 градусов. Затем, водка поступала в оптовые водочные склады, где ее разбавляли водой. Причем акцизные были обязаны наблюдать, чтобы склад выпускал водку не ниже 40-градуеной крепости. Для раздробительной продажи каждый желающий мог открыть питейный дом. Для этого ему стоило лишь оплатить так называемый патентный сбор в казну и кроме того особый налог на кабатчиков, установленный городскими и сельскими обществами. В городах этот сбор взимался городскими управами. А в селах, обыкновенно, сход давал разрешение открыть кабак, но постановлял, чтобы кабатчик платил ежегодно обществу определенную сумму. Акцизные надзиратели обязаны были следить, чтобы в кабаках водка была 40-градусной крепости, т. е. чтобы кабатчик не разбавлял ее водой.
В первое время шло довольно гладко. Но затем и полиция, и кабатчики, и акцизные надзиратели быстро приспособились к новому порядку. Начать с того, что кабатчики имели так называемые