— 13 —
с этой бедой население не могло, так как дворяне и бояре были люди властные. II жаловаться на них норой было не только безполезно, но и прямо таки опасно. Все чиновники были из дворян и бояр и друг друга, разумеется, поддерживали. Впоследствии, при Екатерине И, дворяне, между прочим, добились, чтобы, напр., крепостным было запрещено жаловаться. И каждая такая жалоба стала рассматриваться, как государственное преступление. II ксгда крестьяне пожаловались, напр., на помещиков Лопухина, Леонтьева и Толстой), то царица Екатерина II приказала всех жалобщиков поголовно высечь плетьми, а затем, если Лопухин, Леонтиев и Толстой пожелают, сослать в Нерчинск па каторгу (для работ на землях Кабинета Ея Величества). Жалобу же велено было не рассматривать. В ней говорилось не о кабаках, но случай этот показывает, к чему могли привести жалобы на сильного человека. Этой безнаказанностью пользовались все, кому не лень. Сибирские воеводы, напр., не стесняясь, заводили собственную торговлю, а в царских кабаках иной год ни единого ведра продавать не позволяли. Между прочим, когда Сибирь была завоевана, то на сибирских народцев московские цари наложили особую дань — ясак. Ясак взимается до сих пор и идет в личную собственность государя. И вот, когда бывало народцы эти привозили ясак, то воеводы посылали им навстречу водку; посланцы воеводские подпаивали доверчивых дикарей, и те пропивали весь ясак. А затем, когда все пропито, воеводы приказывали взыскивать царскую дань, и таким образом дикари лишались всего своего добра.
Сибирь, впрочем, далеко. И там каждый, власть имущий, делал, что хотел. Но вот, напр., что было близ Москвы, в городе Коломне, при царе Алексее Михайловиче. Здесь «служилые люди» открыто торговали водкой сначала на улицах и базарах. А затем стали приходить прямо в царев кабак и продавали здесь свой водку. Целовальники пригрозили пожаловаться. Ответь на угрозы не замедлил. 6 декабря 1653 года служилые люди с солдатами пришли в царев кабак, стали «ломать поставы и питье кабацкое лить.., а целовальника Абакума Ременникова да работника Ивашку Долгова убили, — пробили им головы до мозгу и руки и ноги переломали». Конечно, жители понимали, что за «недоборъ» в кабак им придется платить из своего кармана. Поэтому некоторые старались покупать водку у целовальников. «Служилые люди» и против этого нашли средство. Они поставили около кабака солдат, а солдатам было приказано купленное у целовальника вино отнимать и выливать на землю.
Так было, повторяю, близ Москвы, в Коломне. Да и в
— 14 —
самой Москве водку, помимо кабака, продавали солдаты, стрельцы, дьяки, подьячие и всякий иной приказный люд. Возле самого царского дворца в земском приказе была устроена продажа водки. «Служилые люди» продавали ее и чарками, и ковшами, распивочно и навынос, а пьяных обыгрывали в карты и даже прямо грабили. От этого в царевых кабаках был недобор. Но он взыскивался с населения.
Далее, великую напасть населению мог причинить всякий вообще кулак и мироед. Так, и 1622 году в Угличе объявился некий Пашин. Он написал царю Михаилу Федоровичу, что обещается сторговать в кабаке много прибыли. Москва этому обещанию обрадовалась. И угличанам велено было отдать кабак Пашину, а в помощь ему выбрать целовальников. Добившись своего, Пашин откровенно заявил горожанам:
— Обещался я собрать в царскую казну 1.300 руб. Если чего не наберу, то запишу в долгу за вами.
А должников, как я уже говорил, ставили на правеж... Через год угличане слезно жаловались царю, что Пашин разорил их в конец. Не трудно сообразить, к чему вела эта московская готовность пользоваться всяким предлогом, чтобы повысить кабацкую выручку. Население вынуждено было откупаться от всякого, кто грозил: «а вот я посулю государю выручить больше, чем ваш целовальник, и тогда вы меня будете знать...»
Наконец, много горя причиняли и целовальники. Порядочные люди на эту должность не шли. Бывали случаи, что человек, которому грозила участь попасть в целовальники, убегал из родных мест и скрывался, неведомо где. Поэтому выбирали, обыкновенно, либо людей отпетых, либо бедняков, которым некуда деться и нечего есть. Выбранный совершенно отрывался от дома и хозяйства. Кабацкая торговля отнимала у человека все время с утра до вечера. А между тем, жалованья целовальнику не полагалось. Казна рассуждала, что так как население на свои средства строит царю кабак, то и содержать целовальника должно тоже население. А население считало, что так как целовальник служит царю, то и жалованье должен платить царь. Словом, получалось, что если «целовальнику не украсть, то и хлеба достать негде». И пока целовальник из выручки «крал по-божьему», только «себе и детям на пропитание» было полбеды. Полбеды было и то, что целовальник крал на взятки приказным и воеводе. Без этого нельзя было обойтись, ибо если не дашь взятки, то приказные немедля найдут упущение, либо добьются повышения кабацкой выручки. Хуже бывало, когда целовальник, захватили с собой всю выручку, скрывался. Тогда украденное