291
пришедших и поворотили головы только тогда, когда Янкель сказал: «Это мы... Слышите, паны, это мы!»
«Ступайте!» говорил один из них, отворяя одной рукой дверь, а другую подставляя своему товарищу для принятия от него ударов.
Они вступили в коридор, узкий и темный, который опять привел их в такую же залу, с маленькими окошками вверху.
«Кто идетъ?» закричало несколько голосов, и Тарас увидел порядочное количество в полном вооружении. «Нам никого не велено пускать».
«Это мы!» кричал Янкель: «ей Богу, мы, ясные паны!»
Но никто не хотел слушать. К счастию, в это время подошел какой-то толстяк, который, по всем приметам, казался начальником, потому что ругался сильнее всех.
«Пан, это ас мы! Вы уясе знаете нас, и пан граф еще будет блогодарить».
«Пропустите, сто дьяблов чортовой матке! И больше никого не пускайте. Да саблей чтобы никто не скидал и не собачился на полу...»
Продолжения красноречивого приказа уже не слышали наши путники.
«Это мы, это я, это свои!» говорил Янкель, встречаясь со всяким.
«А чтб, можно теперь?» спросил он одного
292
из стражей, когда онп наконец подошли к тому месту, где коридор уже оканчивался.
«Можно, только не знаю, пропустят ли вас в самую тюрьму. Теперь уже нет Яна: вместо его стоит другой», отвечал часовой.
«Ай, ай!» произнес тихо жид. «Это скверно, любезный панъ!»
«Веди!» произнес упрямо Тарас. Жид повиновался.
У дверей подземелья, оканчпвавшихся кверху острием, стоял гайдук, с усами в три яруса. Верхний ярус усов шел назад, другой прямо вперед, третий вниз, чтб делало его очень похожим на кота.
Жид съежился в трп погибели и почти боком подошел к нему. «Ваша ясновельможное^! ясновельможный панъ!»
«Ты, жид, это мне говоришь?»
«Вам, ясновельможный панъ».
«Г.ч... а я просто гайдукъ!» сказал трехъярусный усач с повеселевшими глазами.
«А я, ей Богу, думал, что это сам воевода. Ай, ай, ай!..» При этом жид покрутил головой и расставил иальцы. «Ай,, какой важный видъ! Ей Богу, полковникъ! совсем полковникъ! Вот еще бы только на палец прибавить, то и полковникъ! Нужно бы пана посадить па жеребца, такого скорого, как муха, да и пусть муштрует полки!»