Н.В.Гоголь «Тарас Бульба», повесть. Санкт-Петербург: А.С. Суворин, 1902

В начало   Другие форматы (PDF, DjVu)   <<<     Страница 207   >>>

  

207

его углах, захрапело и запело. Прежде всего загнул сторож, потому что более всех напился дия приезда паничей.

Одна бедная мать не спала. Она приникла к изголовью дорогих сыновей своих, лежавших рядом. Она расчесывала гребнем их молодые, небрежно всклоченные кудри и смачивала их слезами. Она глядела на них вся, глядела всеми чувствами, вся превратилась в одно зрение и не могла наглядеться. Она вскормила их собственной грудью; она' возрастила, взлелеяла ихъ—и только на один миг видит их перед собой. «Сыны,мои, сыны мои милые! что будет с вами? чтб ждет васъ? Хоть бы недельку мне поглядеть на васъ!» говорила она, и слезы остановились в морщинах, изменивших ея когда-то прекрасное лицо.

В самом деле, она была жалка, как всякая женщина того удалого века. Она миг только жилалюбовью, только в первую горячку страсти, в первую горячку юности, и уже суровый прель-стптель ея покидал ее для сабли, для товарищей, для бражничества. Она видела мужа в год два, три дня, и потом, несколько лет о нем не бывало слуха. Да и когда виделась с ним, когда они жили вместе, чтб за жизнь ея была? Она терпела оскорбления, даже побои; она видела из милости только оказываемые ласки, она была ка-кое-то странное существо в этом сборище без-

208

женных рыцарей, на которых разгульное Запорожье набрасывало суровый колорит свой. Молодость без наслаждения мелькнула перед нею, и ея прекрасные свежия щеки и перси без лобзаний отцвели и покрылись преждевременными морщинами. Вся любовь, все чрства, все, чтб есть нежного и страстного в женщине, все обратилось у ней в одно материнское чрство. Она с жаром, с страстью, с слезами, как степная чайка, вилась над детьми своими. Ея сыновей, ея милых сыновей берут от нея, берут для того, чтобы не увидеть их никогда. Кто знаетъ? может быть, при первой битве, татарин срубит пм головы, и она не будет знать, где лежат брошенные тела их, которые расклюет хищная подорожная птица и за каждый кусочек которых, за каждую каплю крови она отдала бы все. Рыдая, глядела она им в очи, которые всемогущий сон начинал уже смыкать, и думала: «Авось-либо Бульба, проснувшись, отсрочит денька на два отъездъ! Может быть, он задумал оттого так скоро ехать, что много выпилъ».

Месяц с вышины неба давно уже озарял весь двор, наполненный спящими, густую кучу верб и высокий бурьян, в котором потонул частокол, окружавший двор. Она все сидела в головах милых сыновей своих; ни на минуту не сводила с них глаз своих и не думала о