201
ской, турецкой и черкесской работы, зашедшие в светлицу Вульбы разными путями чрез третьи п четвертые руки, что было очень обыкновенно в эти удалые времена. Липовые скамьи вокруг всей комнаты и огромный стол посреди ея, печь, разъехавшаяся на полкомнаты, как толстая русская купчиха, с какими-то нарисованными петухами на изразцах,—все эти предметы были довольно знакомы нашим двум молодцам, приходившим почти каждый год домой на каникулярное время,—приходившим потому, что у них не было еще коней, и потому, что пе было в обычае позволять школярам ездить верхом. У них были только длинные чубы, за которые мог выдрать их всякий козак, носивший оружие. Бульба, только при выпуске их, послал им из табуна своего пару молодых жеребцов.
«Ну, сынки, прежде всего выпьем горилки! Боже блогослови! Будьте здоровы, сынки: и ты, Остап, и ты, Андрий! Дай же, Боже, чтоб вы на войне всегда были удачливы! чтобы бусурманов били, и турков бы били, и татарву били бы; когда и ляхи начнут чтб против веры нашей чинить, то и ляхов бы били! Ну, подставляй свой чарку. Чтб, хороша горилка? А как по-латыни горилка? То-то, сынку, дурни были латынцы: они и не знали, есть ли на свете горилка. Как бишь того звали, чтб латинские вирши писалъ?Я грамоты-то не слишком разумею, то и не помню; Гораций, кажется?»
202
«Вишь какой батько!» подумал про себя старший сын, Остап: «все, собака, знает, а еще и прикидывается».
«Я думаю, архимандритъ», продолжал Бульба: «не давал вам и понюхать горилки. А что, сынки, признайтесь, порядочно вас стегали березовыми да вишневыми по спине п по всему, а может, так как вы уже слишком разумные, то и плетюгалш? Я думаю, кроме субботой, драли вас и по. середам, и по четвергамъ?»
«Нечего, батько, вспоминать» , говорил Остап с обыкновенным своим флегматическим видом: «чтб было, то уже прошло».
«Теперь мы можем расписать всякого», говорил Апдрий: «саблями да сппсами. Вот пусть только попадется татарва».
«Добре, сынкуи ей Богу, добре! Да когда так, то и я с вами еду! ей Богу, еду! Какого дьявола мне здесь ожидать? Чтб, я должен разве смотреть за хлебом да за свпнарямп?пли бабиться с женою? Чтоб она пропала! Чтоб я для ней оставался дома? Я козак. Я не хочу! Так чтб же, что нет войны? Я так поеду с вами на Запорожье, погулять. Ей Богу, еду!» И старый Бульба мало-по-малу горячился п наконец рассердился совсем, встал из-за стола и, приосанившись, топнул ногой. «Завтра же едемъ? Зачем откладывать? Какого врага мы можем здесь высидеть,) На чтб нам эта хата? К чему нам все это? На