189
тем ударил он иио коню, и потянулся за ним табор из ста телег, и с ними много было ко-зацких конников и пехоты, и, оборотясь, грозил взором всем оставшимся, — п гневен был взор его. Никто не посмел остановить их. В виду всего воинства уходил полк, и долго еще оборачивался Тарас и все грозил.
Смутны стояли гетман и полковники, задумались все и молчали долго, как будто теснимые каким-то тяжелым предвестием. Не даром проведал Тарас: так все и сбылось, как он провещал. Немного времени спустя, после вероломного поступка под Каневым, вздернута была голова гетмана на кол вместе со многими пз первейших сановников.
А что же Тарасъ? А Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег восемнадцать местечек, близ сорока костелов и уже доходил до Кракова. Много избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие и лучшие замки; распечатали и поразливалп но земле козаки вековые меды и вина, сохранно сберегавшиеся в папских погребах, изрубили и пережгли дорогия сукна, одежды п утвари, находимые в кладовых. «Ничего не жалейте!» повторял только Тарас. Не уважили козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлодикнх девиц; у самых алтарей не могли спастись оне: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одне белоснежные руки
190
подымались из огненного пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы сама сырая земля и стоповая трава поникла бы от жалости долу. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя. «Это вам, вражьи ляхи, поминки по Остапе!» приговаривал только Тарас. И такия поминки по Остаиие отправлял он в каждом селении, пока польское правительство не увидело, что поступки Тараса были побольше, чем обыкновенное разбойничество, и тому же самому Поточному поручено было с пятью полками поймать непременно Тараса.
Шесть дней уходили козаки проселочными дорогами от всех преследований; едва выносили кони необыкновенное бегство и спасали козаков. Но Потоцкий на сей раз был достоин возложенного поручения: неутомимо преследовал он их и настиг на берегу Днестра, где Бульба занял для роздыха оставленную развалившуюся крепость.
Над самой кручей у Днестра-реки виднелась она своим оборванным валом и своими развалившимися остатками стен. Щебнем п разбитым кирпичом усеяна была верхушка утеса, готовая всякую минуту сорваться и слететь вниз. Тут-то, с двух сторон, прилежащих к нолю, обступил его коронный гетман Потоцкий.