Н.В.Гоголь «Тарас Бульба», повесть. Санкт-Петербург: А.С. Суворин, 1902

В начало   Другие форматы (PDF, DjVu)   <<<     Страница 168   >>>

  

168

себя украдет, когда только захочет украсть. Освободите мне моего Остапа! Дайте случай убежать ему от дьявольских рук. Вот я этому человеку обещал двенадцать тысяч червонных,—я прибавляю еще двенадцать. Все, какие у меня есть, дорогие кубки и закопанное в земле золото, хату и последнюю одежду продам и заключу с вами контракт на всю жизнь, с тем, чтобы все, чтб ни добуду на войне, делить с вами пополамъ».

«О, не можно, любезный панъ! не можно!» сказал со вздохом Янкель.

«Нет, не можно!» сказал другой жид.

Все три жида взглянули один на другого.

«А попробовать», сказал третий, боязливо поглядывая на двух других: «может быть, Бог дастъ».

Все три жида зоговорили по-немецки. Бульба, как ни наострял свой слух, ничего не мог отгадать; он слышал только часто произносимое слово «Мардохай», и больше ничего.

«Слушай, панъ!» сказал Янкель: «нужно посоветоваться с таким человеком, какого еще никогда не было на свете. У, у! то такой мудрый, как Соломон, и когда он ничего не сделает, то уж никто на свете не сделает. Сиди тут; вот ключ, и не впускай никого!» Жиды вышли на улицу.

Тарас запер дверь и смотрел в маленькое

109

окошечко на этот грязный жидовский проспект. Три жида остановились по средине улицы и стали говорить довольно азартно; к ним присоединился скоро четвертый, наконец и пятый. Он слышал опять повторяемое: «Мардохай, Мардохай». Жиды безпрестанно посматривали в одну сторону улицы; наконец в конце ея из-за одного дрянного дома показалась нога в жидовском башмаке и замелькали фалды полукафтанья. «А, Мардохай! Мардохай!» закричали все жиды в один голос. Тощий жид, несколько короче Ян-келя, но гораздо более покрытый морщинами, с преогромной верхнею губой, приблизился к нетерпеливой толпе, и все жиды наперерыв спешили рассказывать ему, при чем Мардохай несколько раз поглядывал на маленькое окошечко, п Тарас догадывался, что речь шла о нем. Мардохай размахивал руками, слушал, перебивал речь, часто плевал на сторону и, подымая фалды полукафтанья, засовывал в карман руку и вынимал какия-то побрякушки, при чем показывал прескверные свои панталоны. Наконец все жиды подняли такой крик, что жид, стоявший настороже, должен был давать знаки к молчанию, и Тарас уже начал опасаться за свой безопасность, но, вспомнивши, что жиды не могут иначе рассуждать, как на улице, и что их языка сам демон не поймет, он успокоился.

Минуты две спустя, жиды вместе вошли в его