ноль, и оборотило*!, чтобы в последний раз плюнуть, по обычаю своей веры, как вдруг глаза его встретили стоявшого позади Бульбу. Так и бросились жиду прежде всего в глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову: но он постыдился своей корысти п силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида.
«Слушай, Янкель!» сказал Тарас жиду, который начал перед ним кланяться и запер осторожно дверь, чтобы их не видели. «Я спас твой жизнь—тебя бы разорвали, как собаку, запорожцы—теперь твоя очередь, теперь сделай мне услугу!»
Лицо жида несколько поморщилось.
«Какую услугу? Если такая услуга, что ложно сделать, то для чего не сделать?»
«Не говори ничего. Вези меня в Варшаву».
«В Варшаву? Как, в Варшаву?» сказал Янкель. Брови и плечи его поднялись вверх от изумления.
«Не говори мне ничего. Вези меня в Варшаву. Чтб бы ни было, а я хочу еще раз увидать его, сказать ему хоть одно слово».
«Кому сказать слово?»
«Ему, Остапу, сыну моему».
«Разве пан не слышал, что уже...»
«Знаю, знаю все: за мой голову дают две тысячи червонных. Знают же они, дурни, цену ей!
163
Я тебе пять тысяч дам. Вот тебе две тысячи сейчас (Бульба высыпал из кожаного гамана две тысячи червонных), а остальныя—как ворочусь».
Жид тотчас схватил полотенце и накрыл им червонцы.
«Aft, славная монета! Ай, добрая монета!» говорил он, вертя один червонец в руках и пробуя на зубах. «Я думаю, тот человек, у которого пан обобрал такие хорошие червонцы, п часу не прожил на свете: пошел тот же час в реку, да и утонул тал после таких славных червонцевъ».
«Я бы не просил тебя; я бы сам,может быть, нашел дорогу в Варшаву; но меня могут как-нибудь узнать и захватить проклятые ляхи, ибо я не горазд на выдумки. А вы, жиды, на то уже и созданы. Вы хоть чорта проведете; вы знаете все штуки: вот для чего я пришел к тебе! Да и в Варшаве я бы сам собой ничего не получил. Сейчас запрягай воз и вези меня!»
«А пан думает, что так прямо взял кобылу, запряг, да и: «Эй, ну, пошел, сивка!» Думает пан, что можно так, как есть, не спря-тавши, везти пана?»
«Ну, так прячь, прячь, как знаешь; в порожнюю бочку, чтб ли?»
«Ай, ай! А пан думает, разве можно спрятать
ии*