147
грянулся также на землю. Три смертельные раны достались ему от копья, от нули и от тяжелого палаша. А был один из доблестнейших козаков; много совершил он под своим атаманством морских походов; но славнее всех был поход к анатольскпм берегам. Много набрали они тогда цехпнов, дорогой турецкой габы, киндяков и всяких убранств, но мыкну-лп горе на обратном пути: попались, сердечные, под турецкия ядра. Как хватило их с корабля,— половина челнов закружилась и перевернулась, потоишвши не одного в воду; но привязанные к бокам камыши спасли челны от потопления. Балабан отплыл на всех веслах, стал прямо к солнцу и через то сделался невиден турецкому кораблю. Всю ночь потом черпаками и шапками выбирали они воду, чиня пробитые места; из козацких штанов нарезали парусов, понеслись и убежали от быстрейшого турецкого корабля. И мало того, что прибыли безбедно на Сечь, привезли еще златошвейную ризу архимандриту Межигорского киевского монастыря и на Покров, чтб на Запорожье оклад из чистого серебра. И славили долго потом бандуристы удачливость козаков. — Поникнул он теперь головой, почуяв предсмертные муки и тихо сказал: «Сдается мне, паны брата, умираю хорошею смертью:'семерых изрубил, девятерых копьем поколол, истоптал конем вдоволь, а уж не
148
припомню, скольких достал пулею. Пусть же цпетет вечно Русская земля!»... И отлетела его душа.
Козаки, козакп! не выдавайте лучшого цвета вашего войска! Уже обступили Кукубенка; уже семь человек только осталось изо всего Нёза-майковского куреня; уже и те отбиваются через силу; уже окровавила^ на нем одежда. Сам Тарас, увидя беду его, поспешил на выручку. Но поздно подоспели козаки: уже успело ему углубиться под сердце копье прежде, чем были отогнаны обступившие его враги. Тихо склонился он на руки подхвативших его козаков, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в стеклянном сосуде из погреба неосторожные слуги и, поскользнувшись тут же у входа, разбили дорогую сулею: разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы, если приведет Бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек... Повел Кукубенко вокруг себя очами и проговорил: «Блогодарю Бога, что довелось мне умереть при глазах ваших, товарищи! Пусть же после нас живут лучше, чем мы, и красуется вечно любимая Христом Русская земля!...» И вылетела молодая душа. Подняли ее ан-