143
«А что, ианы», сказал Тарас, перекликну-вшись с куренныыи: «есть еще порох в пороховницахъ? Не ослабела ли козацкая сила? Не гнутся ли козаки?»
«Есть еще, батысо, порох в пороховницах; не ослабела еще козацкая сила; еще не гнутся козаки!»
И наиерли сильно козаки: совсем смешали все ряды. Низкорослый полковник ударил сбор п велел выкинуть восемь малеванных знамен, чтобы собрать своих, рассыпавшихся далеко по всему полю. Все бежали ляхи к знаменам; но не успели они еще выстроиться, как уже курен-ной атаман Кукубенко ударил вновь с своими незамайковцами в середину и паиал прямо на толстопузого полковника. Не выдержал полковник и, поворотив коня, пустился вскачь; а Кукубенко далеко гнал его через все поле, не дав ему соединиться с полком. Завидев то с бокового куреня, Степан Гуска пустился за ним в погоню с арканом в руке, пригнувши голову к лошадиной шее, и, улучившп время, с одного раза накинул аркан ему на шею: весь побагровел полковник, ухватясь за веревку обеими руками и силясь разорвать ее, но уже дюжий размах вогнал ему в самый живот гибельную пику. Там и остался он, пригвожденный к земле. Но не сдобровать и Гуске! Не успели оглянуться козаки, как уже увидели Степана
146
Гуси у поднятого на четыре копья. Только и успел сказать бедняк: «Пусть же пропадут все враги, и ликует вечные веки Русская земля 1»... И там же испустил дух свой.
Оглянулись козаки, а уж там сбоку козак Метелиця угощает ляхов, шеломя того и другого; а уж там с другого напирает с своими атаман Невылычкий; а у возов ворочает врага и бьет Закрутыгуба; а у дальних возов третий Писаренко отогнал уже целую ватагу, а уж там, у других возов, схватились и бьются на самых возах.
«Чтб, паны», нереклпкнулся атаман Тарас, проехавши впереди всех: «есть ли еще порох в пороховницахъ? Крепка ли еще козацкая сила? Не гнутся ли уже козаки?»
«Есть еще, батько, порох в пороховницах; еще крепка козацкая сила; еще не гнутся козаки!»
А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему нуля; но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай Бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отшедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за святую веру.
Балабан, куренной атаман, скоро после того