143
инками. Много опечалились оттого бедные невольники, ибо знали, что если свой продаст веру п пристанет к угнетателям, то тяжелей и горше быть под его рукой: так и сбылось. Всех посадил Мосий Шило в новые цепи по три в ряд, прикрутил им до самых белых костей жестокия веревки; всех перебил по шеям, угощая подзатыльниками. И когда турки, обрадовавшись, что достали себе такого слугу, стали пировать и, позабыв закон свой, все перепились, он принес все шестьдесят четыре ключа и роздал невольникам, чтобы отмыкали себя, бросали бы цепи и кандалы в море, а брали бы наместо того сабли да рубили турков. Много тогда набрали козаки добычи и воротились со славой в отчизну, и долго бандуристы прославляли Мосия Шила. Выбрали бы его в кошевые, да был совсем чудный козак. Иной раз повернуть такое дело, какого и мудрейшему не придумать, а в другой, просто, дурь одолевала козака. Пропил и прогулял все, всем задолжал на Сечи и, в прибавку к тому, прокрался, как уличный вор: ночью утащил из чужого куреня всю козацкую сбрую и заложил шинка-рю. За такое позорное дело привязали его на базаре к столбу и положили возле дубину, чтобы всякий, по мере сил своих, отвесил ему по удару; но не нашлось такого из всех запорожцев, кто бы поднял на него дубину, помня
144
прежния его заслуги. Таков был козак Mocift Шило.
«Так есть же такие, которые бьют вас, собакъ!» сказал он, кинувшись ва него. И уже там-то рубились они! И наплечники, и зерцала погнулись у обоих от ударов. Разрубил на нем вражий лях .железную рубашку, достав лезвеем самого тела: зачервонела козацкая рубашка. Но не поглядел на это Шило, а замахнулся всей жилистой рукой (тяжела былакоренастая рука) и оглушил его внезапно по голове. Разлетелась медная шапка, зашаталсяигрянулсялях; а Шило прпнялся рубить ии крестить оглушенного. Не добивай, козак, врага, а лучше поворотись назадъ! Не поворотился козак назад, и тут же один из слуг убитого хватил его ножом в шею. Поворотился Шпло и уж достал бы смельчака; но он пропал в пороховом дыме. Со всех сторон поднялось хлопанье из самопалов. Пошатнулся Шпло и почуял, что рана была смертельна. Упал он, наложил руку на свой рану и сказал, оборотившись к товарищам: «Прощайте, паны братья, товарищи! Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!» II зажмурил ослабшия свои очи, и вынеслась козацкая душа из сурового тела. А там уже выезжал Задорожний с свопмп, ломил ряды куренной Вер-тыхвист и выступал Балабан.