130
вшись еще раз с товарищами, тихо пошли вслед за возами; конница чинно, без покрика и посвиста на лошадей, слегка затопотала вслед за пешими, и скоро стало их не видно в темноте. Глухо отдавался только конский топот да скрип иного колеса, которое еще не расходилось, или не было хорошо подмазано за ночной темнотой.
Долго еще остававшиеся товарищи махали им издали руками, хотя не было ничего видно. А когда сошли и воротились по своим местам, когда увидели при высветивших ясно звездах, что половины телег уже не было на месте, что многих, многих негь, невесело стало у всякого на сердце, и все задумались против воли, потупив в землю гулливые свои головы.
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храбрым, стало тихо обнимать козацкия головы; но молчал: он хотел дать время всему, чтобы свыклись они и с уныньем, наведенным прощаньем с товарищами. А между тем в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гнкнувши по-козацки, чтобы вновь и с бблыиею силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на чтб способна одна только славянская порода, широкая, могучая порода, перед другими, что море перед мелководными реками: коли время бурно, все превращается оно в рев и гром,
131
бугря и подымая валы, как не поднять их бессильным рекам; коли же безветренно и тихо, яснее всех рек расстилает оно свой неоглядную стеклянную поверхность, вечную негу очей.
И повелел Тарас распаковать своим слугам один из возов, стоявший особняком. Больше и крепче всех других он был в ко-зацком обозе; двойной крепкой шиной были обтянуты- дебелые колеса его; грузно был он навьючен, укрыт попонами, крепкими воловьими кожами и увязан туго засмоленными веревками. В возу были все баклаги и боченки старого доброго вина, которое долго лежало у Тараса в погребах. Взял он его про запас, на торжественный случай, чтобы, если случится великая минута и будет всем предстоять дело, достойное на передачу потомкам, то чтобы всякому ко-заку, до единого, досталось выпить заповедного вина, чтобы в великую минуту великое бы и чувство овладело человеком. Услышав полковничий приказ, слуги бросились к возам, палашами перерезывали крепкия веревки, снимали толстые воловьи кожи и попоны и стаскивали с воза баклаги и боченки.
«А берите все», сказал Бульба: «все, сколько ни есть, берите, чтб у кого есть: ковш или черпак, которым поит коня, пли рукавицу, или шапку, а коли что, то п просто подставляй обе горсти».