61
канье сабель, мычанье быков, скрип поворачиваемых возов, говор и яркий крик и понуканье. И скоро далеко-далеко вытянулся козачий табор по всему полю. И много досталось бы бежать тому, кто бы захотел пробежать от головы и до хвоста его. В деревянной небольшой церкви служил священнпк молебен, окропил всех святой водой; все целовали крест. Когда тронулся табор и потянулся из Сечи, все запорожцы обратили головы назад. «Прощай, наша мать!» сказали они почти в одно слово: «пусть же тебя хранит Бог от всякого несчастья!»
Проезжая предместье, Тарас Бульба увидел, что жидок его, Янкель, уже разбил какую-то ятку с навесом п продавал кремни, завертки, порох и всякия войсковые снадобья, нужные на дорогу, даже калачи и хлебы. «Каков чертов жидъ!» подумал про себя Тарас и, подъехав к нему на коне, сказал: «Дурень, чтб ты здесь сидишь? Разве хочешь, чтобы тебя застрелили, как воробья?»
Янкель, в ответ на это, подошел к нему поближе и, сделав знак обеими руками, как будто хотел объявить что-то таинственное, сказал: «Пусть пан только молчит и никому не говорит: между козацкпмп возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков п по дороге буду доставлять всякий провиант по
62
такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал; ей Богу, так; ей Богу, такъ».
Пожал плечами Тарас Бульба, подивившись жидовской натуре, и отъехал к табору.
V.
Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. Всюду пронеслись слухи: «Запорожцы! показались запорожцы!..» Все, что могло спасаться, спасалось. Все подымалось и разбегалось, по обычаю этого нестройного, безпечного века, когда не воздвигали ни крепостей, ни замков, а, как попало, становил на время соломенное жилище свое человек. Он думал: «не тратить же на избу работу и деньги, когда и без того будет она снесена татарским набегомъ!» Все всполошилось: кто менял волов и плуг на коня и ружье и отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот и унося, чтб только можно было унесть. Попадались иногда но дороге и такие, которые вооруженной рукой встречали гостей, но больше было таких, которые бежали заранее. Все знали, что трудно иметь дело с буйной и бранной толпой, известной под именем запорожского войска, которое в наружном своевольном неустройстве своем заключало устройство, обдуманное для времени битвы. Конные ехали, не отягчая и не горяча коней, пешие шли трезво за возами, и весь табор