50
Божией, стоит Сечь, а до сих пор не то уже, чтобы снаружи церковь, но даже образе без всякого убранства; хотя бы серебряную ризу кто догадался им выковать; они только тб и получали, чтб отказали в духовной иные козакп; да и даяние было бедное, потому что почти все пропили еще при жизни своей. Так я веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бусурманамп: мы обещали султану мир, и нам бы великий был грех, потому что мы клялись по закону нашему».
«Чтб ж он путает такое?» сказал про себя Бульба.
«Да, так видите, панове, что войны не можно начать: рыцарская честь не велит. А, по своему бедному разуму, вот чтб я думаю: пустить с челнами одних молодых, пусть немного пошар-пают берега Натолии. Как думаете, панове?»
«Веди, веди всехъ!» закричала со всех сторон толиа: «за веру готовы положить головы».
Кошевой испугался; он ничуть не хотел подымать всего Запорожья: разорвать мир ему казалось в этом случае делом неправым. «Позвольте, панове, еще одну речь держать?».
«Довольно!» кричали запорожцы: «лучше не скажешь».
«Когда так, то пусть будет так. Я слуга вашей воли. Уж дело известное, и по писанью известно, что глас народа—глас Божий. Уж умнее того нельзя выдумать, чтб весь народ виду-
51
мал. Только вот что: вам известно, панове, что султан не оставит безнаказанно то удовольствие, которым потешатся молодцы. А мы тем временем были бы ноготове, и силы у нас были бы свежия, и никого б не побоялись. А во время отлучки и татарва может напасть: они, турецкия собаки, в глаза не кинутся и к хозяину на дом не посмеют придти, а сзади укусят за пятки, да и больно укусят. Да если уж пошло на то, чтобы говорить правду, у нас и челнов нет столько в запасе, да и пороху не намолото в таком количестве, чтобы можно было всем отправиться. А я, пожалуй, я рад: я слуга вашей воли».
Хитрый атаман замолчал. Кучи начали переговариваться, куренные атаманы совещаться; пьяных, к счастью, было немного, и потому решились послушаться блогоразумного совета.
В тот же час отправилось несколько человек на противоположный берег Днепра, в войсковую скарбницу, где, в неприступных тайниках, под водой и в камышах, скрывалась войсковая казна и часть добытых у неприятеля оружий. Другие все бросились к челнам осматривать их и снаряжать в дорогу. Вмиг толпой народа наполнился берег. Несколько плотников явилось с топорами в руках. Старые, зогорелые, широкоплечие, дюженогие запорожцы, с проседью в усах и черноусые, засучив шаровары,