- 710 —
курённые заводчики думали, что, наверное, Государственная Дума этих премий выдавать не будет. Вот эта их боязнь была напрасная. Винокуренные заводчики ошиблись. Мы, представители народные, в этом деле оказались щедрее чиновников и мы в первый же год, при рассмотрении нашей росписи, прибавили им
2.200.000 р. и выдали не 14.000.000, а 16.000.000 р. Вот когда это ассигнование проходило здесь,—не в интересах государства и не в интересах народа,—то в то же время мной с этой высокой трибуны было обращено на это внимание и в первую же сессию, в
1908 г., 9 июня, за подписью 105 депутатов, мной было внесено законодательное предположение об отмене тех статей, на основании которых винокуренным заводчикам выдаются премии. Это было, я повторяю, запомните, в 1908 г. 9 июня. Девять месяцев лежало это заявление здесь, в Государственной Думе, без движения. В течение девяти месяцев президиуме, наши старейшие, не дали ему никакого движения, и только после того, когда 6 мая 1909 г. здесь, по просьбе крестьянских депутатов, мной было внесено предложение о том, чтобы до тех пор, пока не будет рассмотрено это заявление, не рассматривать сметы, вот тогда, в мае месяце 1909 г., Государственная Дума уговорила нас снять наше заявление, обещая рассмотреть это законодательное предположение в течение месяца. Опять напомню, это было в 1909 г. 6 мая. С 1909 г. прошло уже три года, а это законодательное предположение лежит без всякого движения. Вот вам, гг., история прохождения этого дела в Государственной Думе. После 6 марта оно было передано в 190-9 г. в финансовую комиссию и одновременно было передано в сельскохозяйственную комиссию. Финансовая комиссия окончила работы 30 марта 1909 г., а сельскохозяйственная комиссия рассматривала этот закон, т. е., скажу проще, держала его у себя в течение двух лет. Рассмотренный сельскохозяйственной
— 711 —
комиссией закон поступил в общее собрание Государственной Думы в 1911 г. 19 января. И вот с
1911 г. с 19 января по настоящее время прошло 13 месяцев. Эти печатные доклады розданы вам, лежат в Государственной Думе, но до сего времени вам не докладывают о них. Здесь, гг., виноваты уже не чиновники, как говорят, что они виноваты в нашем неустройстве, а вы виноваты сами, виноваты те, которые заправляют распорядком дел в Государственной Думе. Я не могу не сказать народу, что подобные задержки, подобное оттягивание разрешения дел стоит стране, не много, не мало,—более 100.000.000 р. Вот цифры: в 1909 г. 18.000.000 р. выдали винокуренным заводчикам поощрительной премии, в 1910 г.
19.000.000 p., в 1911 г. 22.000.000 р. слишком. И так как, гг., ныне мы закона рассмотреть не успеем, за краткостью наших полномочий, то мы обязаны будем в 1912 г. выдать еще 22.000.000 р. и в 1913 г.
22.000.000 p.,—всего будет выдано более 100.000.000 р. народных трудовых денег. И кому вы их выдали? Народу что ли на образование, на кормление, на улучшение сельского хозяйства крестьянского? Нет, вы дали, повторяю, щедрой рукой винокуренным заводчикам, людям сытым, толстым слоем жира покрытым. Разве это хорошая работа? (Рукоплескания слева). Разве для этого нас здесь держат, чтобы в угоду винокуренным заводчикам не сметь поднять свободно голоса? Разве это дело народных представителей? И вот, гг., мы все время, при рассмотрении смет и ассигнований по этим параграфам, все время протестовали, но мы здесь были в меньшинстве, мы не находили большинства по этому вопросу. Виноваты в атом не мы, а тот центр, который ведает делами Государственной Думы; и промедление это стоит стране слишком 100.000.000 р. Не так важно то, что казна потеряла 100.000.000 p., а важно, что этими 100.000.000 р. укрепились противники трезвости и спаиватели народа.
