- 507 -
ошибаюсь, г. Министр Финансов сказал нам, что он предложил циркуляром управляющим акцизными округами войти в переговоры с губернаторами о преследовании шинков. Но когда это было, гг? В 1910 г., в марте месяце; что же Правительство смотрело на это раньше? Ведь еще в 1907 г. кричали: «караул, Россию спаиваютъ!»—и что же?—Только в марте месяце 1910 г. удосужились вспомнить об этом и установить наблюдение за тайной продажей. Гг., на это дело равнодушно смотреть нельзя; если мы этого не исполним, это будет неразумно, и мы совершим великое преступление пред народом. Дальше, гг., я также не могу согласиться с предложением судебной комиссии о мерах наказания. Я приветствую желание комиссии наказывать более или менее строго за продажу спиртных напитков, но я не могу согласиться, когда комиссия говорит о втором случае преступления, что нужно карать следующими положениями: денежным взысканием от 30 р. до. 200 р. и тюремным заключением от двух недель до одного года. Вот, гг., эго—от двух недель до одного года—растяжимая резина, что это заключение: до одного года останется только написанным на бумаге. Такой закон, применяться не будет. Мы хорошо знаем, что все судьи, когда к ним приводят шинкаря или шинкарку, видя их плачевное состояние, материальную несостоятельность, часто карают их арестом на несколько дней или несколькими рублями штрафа *). Поэтому, с такой растяжимостью—от двух недель до года, эта статья не выдерживает критики, и специальная комиссия по
*) В „Голосе Вятка“ (25 января 1911 г. напечатано:
В течение 1910 года в городе Котельниче и уезде его полициею было обнаружено 168 случаев незаконной торговли вином. Протоколы об этом для привлечения виновных к ответственности передавались своевременно чинам акцизного надзора. В 1910 году в том же городе и уезде запившихся до смерти б-ыло 55 человек.
В одном городе Котельниче, при составлении протоколов о тайной торговле вином в течение 1910 года, отобрано полициею от нарушителей питейного устава около 500 экземпляров разной величины по-
- 568 —
борьбе с пьянством, принимая ее в редакции судебной комиссии, настаивает на том, чтобы кара была назначаема ни как не ниже, как от трех месяцев до одного года. Только такими строгими мерами можно будет достигнуть результатов, которые мы хотим видеть от этого закона. Я не буду повторять того, что говорил предыдущий оратор, говорить о том, как Дума строго постановила карать за продажу сахарина, гг., который не так вреден, как водка. Мы недавно рассматривали законопроект об учреждении на Амуре корчемной стражи. Там пронос спирта из Китая подрывает состояние наших винокуренных заводчиков и виноторговцев, а также приносит убытки нашей казне; и вот, для того, чтобы бороться с этим злом, мы утвердили, кроме пограничной стражи, еще корчемную стражу, которую вооружили даже винтовками, револьверами и выдали ей патроны, чтобы расстреливать. Вот, когда затрагиваются интересы винокуренных заводчиков и казны, то мы не стесняемся принимать самые строгия меры, и Дума приняла такия меры. Но это еще, гг., не все. Я укажу вам еще на следующее положение, которое вам всем хорошо известно. Винокуренные заводчики продают свой спирт по 60, 70 и 80 к. за ведро, а казна продает его по 8 р. 40 к. Почему же они не продают его сами, вместо казны, за 6 p., вместо 60 к.? Ведь это в десять раз больше. Таких продаж никто не знает, никто о них не слыхал, а ведь это было бы выгодно. А не торгуют они сами потому, что карают их чуть ли не
судин с вином и без вина, запечатанных и распечатанных, сколько отобрано в уезде—сведений нет. Из получаемых в полиции приговоров, для исполнения, видно, что акцизным надзором дела, переданные полициею, направлялись в суд с обвинением, причем, по рассмотрении дел в суде, хотя виновность в нарушении устава о питейном сборе и признавалась, но штрафы налагались незначительных размеров, обыкновенно в три рубля с заменой при несостоятельности арестом на один день: отобранная же посуда с водкой и без водки, по распоряжению суда, выдавалась обратно нарушителям устава о питейном сборе.
