— 548 —
но я не могу не указать на то, что бар. Чаркасов говорил, а именно, что финансовая комиссия считает неумеренное пьянство народным бедствием, но не считает бедствием умеренное потребление, и задачи комиссии бороться не с пьянством, а с неумеренным потреблением. Но я ждал как от представителя Правительства, так и от раньше говоривших с этой кафедры и от докладчика финансовой комиссии, когда же они скажут, где эта норма, это количество, которое можно пить, и что не считается пьянством, где начинается пьянство, где кончается умеренное потребление и начинается пьянство. Так как нам этого не сказали и сказать не могли, то эта ссылка—ширма, за которой нужно прятаться в спаивании народа. Нельзя сказать, что мы должны бороться с пьянством неумеренным, так как все знают, что иной пьянеет от рюмки, а другой от бутылки, поэтому нормы быть не может никакой. Но, гг., я не могу еще не указать на следующее положение. Исходя вот из таких доказательств, почти что голословных, одних только рассуждений кругом да около, докладчик финансовой комиссии говорить, что вот «на основании высказанного мной и по нашему заявлению мы округлили по возможности наш законъ» и вносим его на рассмотрение Государственной Думы, но мы признаем за этим законом не пользу для народа, а манифестацию. Нет, гг., специальная комиссия по этому вопросу, особенно работавшая, она от этого закона видит большую пользу для страны, и вот почему: потому что против этого закона говорившие здесь,—кто возражал, кто его критиковал и более или менее резко отвергал его, высмеивалъ?—это были не крестьяне, это были другие люди, которые живут насчет крестьян, а сам народ, в лице крестьянства и рабочих, говорил, что мало этого закона и что такой закон необходим. Возражать г. докладчику судебной комиссии я не буду, надеюсь, что это сделает до-
— 549 -
кладчик по специальной комиссии, бар. Мейендорф, так как это касается близкого ему вопроса. Теперь я перейду к возражению, которое я выслушал здесь на наш доклад, т. е. не наш доклад, а более или менее почти целиком, направленное на мой доклад, к возражению Товарища Министра, г. Новицкого. Здесь я хочу остановиться подробно на том основании, что в первый раз только мы услыхали возражение от Правительства на наше указание о существовании в нашем государстве этого зла. Они до сего времени считали ниже своего достоинства выступать и опровергать наши доказательства, и только теперь, в силу необходимости, в силу дарованного Госуд арем Императором права народныме представителям говорить о своих нуждах, заявлять свои требования, представители Правительства снизошли до нас и дали нам объяснение. Во-первых, я протестую против того, что, как говорит Товарищ Министра, будто бы комиссия стремится к полному уничтожению продажи крепких напитков. В докладе нашем этого никто не может найти. Мы стремимся только к возможному сокращению продажи спиртных напитков. Если бы мы стремились к полному уничтожению продажи спиртных напитков, то мы бы прямо внесли закон, как это сделала Финляндия, что с такого то числа никто не имеет права ни приготовлять, ни хранить, ни ввозить спиртных напитков. Поэтому эти уверения, это запугивание членов Думы, что будто бы запрещена продажа спиртными напитками, чего в нашем докладе нет, это неверно. Я протестую и против того, что Правительство не согласно на борьбу с умеренным потреблением спиртных напитков. Правительство не имеет права заявлять, по моему мнению, того, что оно не намерено бороться с потреблением крепких напитков, потому что это есть яд, в каком бы размере он ни употреблялся, яд, приносящий вред населению; оно обязано бороться и с умеренным потреблением спирт*
