- 236 —
ни даже белое белье, все это совести не обнаружит, совесть—это скрытое достоинство каждого человека. Я укажу вам на пример, как в государственном строительстве было испытание совести. Во время Московского междуцарствия московские бояре забыли присягу русскому Царю православному и присягнули польскому королю. В это время в Костромской губ. пришел солдат и рассказывает на сходке, что Царем Московским бояре выбрали их боярина, и Сусанин поверил слову, не депеше, не хартии, а слову крестьянина поверил, и когда пришлось ему судить самого себя, взять ли золото поляков, которые шли за Царем, он и присудил себя, и умер за Царя и родину. Вот вам, гг., первый пример. Могут сказать, что это было давно; но я напомню вам недавнее. Дело было последней войной, напомню вам имя Рябова, расстрелянного японцами, останки которого недавно только мы возвращаем на родину, как чудную святыню для русского духа. Напомню вам, как после войны ехали наши генералы, как тать в нощи, напомню вам, гг., еще и другое положение, напомню еще о миноносце «Стерегущемъ», на котором японскими миноносцами была перебита вся команда, остались только два матроса, и оба ранены и они, помня присягу Царю и родине, спустились на дно миноносца и открыли кингстоны и пошли на дно морское. Так ли поступал блогородный наш Рождественский, так ли поступал г. Небогатов и г. Ухтомский? (Рукоплескания на некоторых скамьях справа). Совесть в народе есть, совесть должна быть и в государстве. Нам говорят: волостные суды существуют по привычке, это говорил Министр. «Привычка, говорил он,— гидра». Я скажу словами Пушкина, устами Годунова: «привычка—душа державъ». И вот, народная привычка—служить Царю и служить родине по совести. По своим простым крестьянским понятиям крестьяне служат, как понимают, не прельщаясь ни деньгами,
— 237 —
ни званием. Они выполняют все, что с них спросят и потребуют: подати платят полным рублем, обязанности выполняют натурой. Но теперь, гг., перейду к тому положению, о котором считаю необходимым сделать здесь заявление: мы, крестьяне, от имени которых я имею честь сейчас говорить, желаем суда не волостного в том виде, как он есть сейчас, мы желаем суда, существующого уже у нас в России, для наших подданных; это суд, который есть уже в Царстве Польском и который называется тминным. Он должен служить примером, по которому комиссия должна выработать закон для всех российских граждан. Во-первых, суд должен быть выборным, выбирается он бессословной волостью, выбирают его все, имеющие по закону право4 на выборы, выбираются местные лучшие 'люди, которые там есть: хорош барин — барина выберут, хорош крестьянинъ—крестьянина выберут, но плохого не выберут. Это—первое. Второе—он не единоличный судья, в нем произвола не может быть, он суд коллегиальный. Третье, и самое важное, как здесь нам говорили, это то, что мы должны все считаться пред законом равными, без всяких сословий, он суд всесословный. Дальше —он близок, находится в каждой власти: крестьянин, во время рабочьяго времени, в воскресенье, идет в храм Божий воздать Боту молитвы и заходит в волость. Он скор, он простой в своем производстве, там свидетелям делать нечего. Он и дешев для народа, потому что не вызывает никаких расходов на адвокатов. Но самое главное в этом суде, это то, что он суд совести. Если не будет в народе совести, законы ваши бумажные не спасут вас от всяких безобразий и хулиганства. (Рукоплескания справа). Дальше, другой еще мотив, который нами руководить. Это мотив прямо экономический. Ведь по закону, который мы сейчас рассматриваем, комиссия предлагает при-
