— 67 —
алкоголя; дети знают, что алкоголь есть яд. Какое родительское сердце не обливается кровью, когда он заметит, что от сына пахнет водкой,—знает ли он, что это есть ядъ? Во Франции борются с этим. Вот вам учебник, поглядите на него. А у нас есть ли такие учебники? Нам прислали в Самарскую губернию в голодный год продовольственные семена. Народ посеял, они не взошли. А почему, спрашивается? Потому что они были затхлые, говорят крестьяне-взрослые, а в училище учили ли их, каким путем надо проверить всхожесть или невсхожесть семянъ? Простая вещь—надо лишь помочить, подержать и будет видно—этого простого опыта не знают как делать. Господа, мы говорим, что у нас урожай плох; Действительно, по тем сведениям, которые нам докладывают, говорят 39 пуд. родит десятина, а за границей около 100 пуд. Кто же в этом виноват, как не наша школа? Здесь вот у нас то и дело читают там доклады, там рефераты; знакомят нас, кучку людей в Петербурге, в центре России, как надо вести хозяйство: а в школе есть это? Нет, господа, и поэтому так продолжаться долее не может. Наша святая обязанность, как представителей народа, сказать, как нужно учить наших детей. Поэтому, ассигновывая эти средства, которые в настоящее время нам предлагают, я не могу не . высказать своих пожеланий, что надо было бы к этому добавить, т. е. поставить на вид Правительству, что нужно было бы ему сделать. Первое и самое необходимое—это поднять вознаграждение учительского персонала. В этом законопроекте нам говорят, что выдаваться будет учителям по 360 целковых в годъ—это без чего-то рубль в день. Господа, да разве это вознаграждение учителя? Ему то еще ладно, а законоучителю 60 целковых за сто человек, а за одно училище 30 p.—это выходит по 9 к. в день... Да вы на чай даете по двугривенному! Какое
— 68 -
же вы хотите, при этом грошевом ассигновании, получить лучшее развитие наших детей? Предыдущий ораторъ—насколько я осведомлен, это сельский учитель—кажется, красноречиво вам говорил, что учить то приходится в дурном настроении; может быть, с голоду вы поневоле набрасываетесь в сердцах на учеников, и это влияние старшого, более развитого человека, передается на детей. Почему я это говорю? Потому что меня возмущает это несоотношение к другим служащим государства. Вот вам справка: в Петербурге на винном заводе пробочный мастер получает 8.200 p.; пробочный мастер: знания глубокия должны быть у него! Не говорю вам, сколько получает там бухгалтер, а скажу, сколько получает конторщик: 1.800 целковых: старший помощник конторщика по 1.200 руб., младший по 900 целковых. Ниже этих служб здесь нет. Угольный мастер получает 900 руб.; главный счетовод пробковой фабрики 3.600 p., помощники его—старший 2.000 p., а младший 1.500 р. Господа, у нас не должно быть .родных и пасынков. На службе государства люди должны находиться в одинаковых условиях оплаты труда. Если мы признаем возможным платить такое содержание—я не могу их назвать иначе,—чуть ли не кабатчикам,—то неужели народным учителям мы будем платить гроши? Поэтому я предлагаю принять это ассигнование, которое в настоящее время должно быть принято нами, но надо просить комиссию, не медля ни минуты, потому что промедление в деле народного образования приведет нас к ужасным последствиям, сейчас же внести на рассмотрение Думы штаты, равно оплачиваемые, хотя бы с винной монополией. Дальше второе предложение. Безусловно к § 7 нужно добавить, чтобы народное образование всецело находилось под контролем родителей, чтобы право выбора учителей ежегодной баллотировкой принадлежало бы родителям. Ведь нас выбирали баллотировкой, в
