- 65 —
учитель, или нетъ? Вот вам результаты того отделения народа от школы, в котором он находился в это-то смутное время, которое мы переживаем. Народ всегда был предоставлен опеке земства; он имел право только нанять пастуха, ночного сторожа без разрешения земского начальника и земства, но учителя к своим детям не имел права выбирать. Мы, говорят, лучше издали знаем, что тебе надо, и посылаем. Это что, господа: это деревня темная. Но я вас спрошу, жителей городов, когда вы ведете сына в какое нибудь здание, на котором находится вывеска: «Реальное училище» или «гимназия,» спросили ли вы, что за люди учат здесь, что за учителя, и чему они будут учить ваших детей и какъ? Никто из вас не спросил, а результатом то положение, в котором находятся наши училища и юношество. Ведь мы не возьмем в дом прислуги, не спросив ее, где ты жила, что делала и кто у тебя знакомые; ведь мы для лошадей дворника не наймем, не спросив, любит ли он скотину. А про учителей спрашивали ли мы? А когда мы решались спрашивать, то за это приходилось жестоко платиться; ваших детей наказывали, ваш сын признавался не способным, и —вон из училища. Я сам за это поплатился. Ведь это застраивание, это надругание над святыми чувствами материнскими и отцовскими, над нашими сыновьями. Мириться с этим дальше нельзя. Для того, чтобы возобновить школу, необходимо ввести безусловно решающее значение родительского авторитета. Почему я позволяю себе об этом говорить? Я надеюсь, я уверен, что когда будут родители, то они потребуют, они будут настаивать и добьются того, чтобы их детей учили тому, что в жизни нужно. Так —в наших школах существует для всей России одна программа, от Лодзи до Владивостока и от Архангельска до Одессы, а Русь наша, —слава Тебе Господи,—заботами наших государей, чуть не одну шестую часть земного
— 66 —
шара занимает. Нам подчинены народы разные, и климатическия условия у нас разные. В Лодзи нужно учить, чтобы челнок правильно бегал и нитки не рвал, а в Сибири, чтобы белку в глаз стрелял, шкуры не портил; а в Одессе, может быть, надо заботиться о винограде; а на севере, чтобы один на один на медведя с рогатиной выходил. Разные условия жизни существуют, разные потребности, а учат всех одинаково—знают, где «е» надо поставить, где запятую, знают географию; знают, какая где гора, знают, где какия пирамиды, кто строил и когда, даже в облака залезают, звезды считают, а вот как дома землю пахать—в Самарской губернии? (Рукоплескания). Считают, это не нужно знать. Я имею разрешение сослаться на члена Государственной Думы Кожевникова, который, как попечитель училища, спрашивал не однажды на экзамене в школе ученика, кончающого 3-х классное училище: а что такое десятина? И он потерялся и не знал, что ответить. Господа, как же мы можем оставаться безучастными к такому порядку? Такой порядок продолжаться не может. Я крестьянин Владимиркой губернии, и у нас, в волости все маляры; а нас учат везде одинаково, а вот как рисовать, какия краски лучше, прочнее— этому не учат. Затем, в другой волости—в Га-тихе—там все печники, и их всех одинаково с нами учат. У нас 7 месяцев Русь отапливается, а они и этого ремесла не знают. Затем в другом месте, Богданцеве—там все плотники, и тоже всех учат с нами одинаковой Вот, когда будут родители допущены в школы, и они безусловно скажут, что нам, нашим детям, вот то-то нужно, прочитать им на эту тему, поучить, диктовку сделать. Я вижу это из учебников францусской школы. Этот учебник мне прислал кто-то 21 февраля, и в этом учебнике на первой странице я вижу, как в школе учат от 7-ми до 9-ти летняго возраста о вреде
