— 139 —
справедливости; немецкия толпы Мюнцера во времена Реформами, францусския толпы Журдана во времена Террора,—все оне и всегда представляют одно и тоже зрелище» 1).
Как быстро передается внушение в толпе, особенно уже ранее наэлектризованной, показывает пример, заимствованный из Бианки. В одной деревушке народ, уже до некоторой степени возбужденный, заметил при выходе из церкви нескольких полицейских, явившихся для исполнения своей службы. Этого было достаточно, чтобы дать повод к общему раздражению, начались свистки и крики, послышались зажигательные возгласы и песни и не прошло много времени, как толпа, состоявшая из совершенно мирных граждан, в том числе стариков и детей, начала бить стекла я громить все, что она могла.
Вот почему блогородство и возвышенность религиозных, политических и патриотических целей, преследуемых людьми, собравшимися в толпу по справедливому замечанию Тард а2), нисколько не препятствует быстрому упадку их нравственности и крайней жестокости их поведения, лишь только они начинают действовать сообща 3). В этом случае все зависит от направляющих толпу элементов.
До какой степени быстро, почти мгновенно, толпа по внушению изменяет свои чувства, показывает рассказ Ph. de Segur4) об одной толпе 1791 года, которая в окрестностях Парижа преследовала одного богатого фермера, будто бы нажившогося на счет общества. В ту минуту, когда этому фермеру грозила уже смерть, кто-то из толпы горячо вступился за него и толпа внезапно перешла от крайней ярости к не менее крайнему расположению к этому лицу. Она заставила его петь и плясать вместе с собой вокруг дерева-свободы, тогда как за минуту пред тем собиралась его повесить на ветвях того-же самого дерева.
Мы не касаемся здесь спорного вопроса—всегда ли обязательны для всякого действия толпы особые вожаки, как думает
*) Тард. Loco cit. стр. 150.
2) Г. Тард. L’opinion et la foule. Русск. перев. Спб. 1903, стр. 41*
3) Тард. Преступления толпы. Невр. Вестник. Т. 1, вып. 1.
4) Н. Taine. Kevol. II, р. 146.
— 140 —
Тард, или же возможны и самостоятельные действия толпы без всяких вожаков, как утверждают его противники; во всяком случае несомненно, что действия толпы в значительной мере обязаны внушению и взаимовнушению, часто даже сводящемуся к простому подражанию.
Таким образом в зависимости от характера внушения толпа, доступная по своему умственному уровню нравственным идеалам христианского учения и в тоже время сохранившая в себе еще остатки дикой грубости нравов, способна проявлять возвышенные и блогородные стремления или наоборот низменные и грубые инстинкты. В этом именно и проявляются характеристическия особенности в действиях толпы.
Не подлежит вообще никакому сомнению, что объединенные известной мыслью народные массы ничуть не являются только суммой составляющих их элементов, как иногда принимают, так как здесь дело не идет об одном-только случайном объединении, но о психическом объединении, поддерживаемом и укрепляемом главнейшим образом, блогодаря взаимовнушению. С этим вместе активность отдельных элементов толпы усиливается до наивысшей степени и при полном психическом объединении вся толпа может действовать, как один человек, двигаясь, как одно огромное социальное тело, объединенное одним общим настроением и одними и теми же чувствами и мыслями. Но как легко толпа приходит в возбужденное состояние, делаясь в высшей степени активной, также легко и пожалуй еще легче толпа впадает при соответствующих условиях и в панику, о чем была уже речь выше. И здесь в панике все дело в силе внушения, взаимовнушения и подражательности, а не в логическом убеждении,—в автоматизме, а не в разуме.
Тоже самое, что мы имеем в отдельных сформировавшихся толпах, мы находим, хотя и в значительно меньшей мере, и в каждой вообще социальной среде, а равно и в больших обществах, особенно в периоды приподнятых общественных настроений.
Отдельные члены этой среды почти ежеминутно инфицируют друг друга своими мыслями и в зависимости от качества получаемой ими инфекции волнуются возвышенными и блогород-