— 122 —
я, сидя впереди всех у окна, невольно поднял на мгновенье голову к потолку; тотчас после этого я услышал непонятный для меня шум в аудитории и, обернувшись, увидел, что все, бывшие в аудитории, оставили скамьи и ринулись к дверям, давя друг друга и перепрыгивая по скамьям, профессор же, не имев возможности бежать, уткнул свой голову внутрь камина и так оставался некоторое время в неподвижности. Увидев, что все бегут, я и сам, охваченный тем же невольным импульсом, направился к дверям; хотя проникнуть наружу, вследствие большого стеснения товарищей в дверях, не представлялось уже возможным. Впрочем паника прекратилась тотчас-же, как только аудитория вполне очистилась. Тогда, очнувшись, никто не знал в чем дело и никто не мог себе отдать ясного отчета, почему он бежал вместе с другими. Все сознавали однако, что произошло что-то такое, что, казалось, могло угрожать разрушением всего здания. К счастью все обошлось блогополучно и лишь некоторые пострадали при давке, отделавшись ушибами, вывихами рук и другими несерьезными повреждениями.
В этом случае причиной паники явились два момента: внезапный и сильнейший стук, потрясший все здание и вселивший ужас в массу слушателей, и с другой стороны невольный взгляд одного из слушателей к потолку, внушивший или укрепивший идею о разрушений здания.
Подобные паники случаются вообще нередко при всевозможных случаях, внушающих мысль о неминуемой опасности, и, как известно, нередко являются причиной огромных бедствий. Всякий знает, что в театрах, церквах и в других многолюдных собраниях достаточно произнести слово «пожаръ!», чтобы вызвать целую эпидемию страха или панику, быстро охватывающую все собрание и почти неминуемо приводящую к тяжелым жертвам. Случившаяся не очень давно катастрофа на блоготворительном базаре в Париже дает наглядное представление о тех ужасных последствиях, к которым приводит паника. Так как паника является следствием внушенной или внезапно привитой мысли о неминуемой опасности, то очевидно, что никакия рассуждения и убеждения не могут устранить паники до тех нор, пока сама очевидность не рая-
— 123 —
сеет внушенной идеи. Вот почему военачальники более всего опасаются развития паники в войсках, обычно ведущей к печальным последствиям. В зависимости от условий, содействующих устранению внушенного представления о йеминуе-мой опасности, стоит и продолжительность паники; иногда она является лишь кратковременной, в других случаях более продолжительной и следовательно более губительной.
Так как чувство самохранения свойственно и животным, то понятно, что паника возможна и среди животного царства. В этом случае могут быть приведены поразительные примеры развития таких паник при известных условиях среди домашних животных, особенно лошадей. Паники эти, называемые стампедами, приводят к не менее печальным последствиям, нежели людская паника. Известны примеры, что целые стада домашних животных под влиянием таких стампед погибали в море. Из стампед, случавшихся с лошадьми мы можем привести здесь одну, наблюдавшуюся в Лондоне в 1871 г., другую бывшую в Петербурге в том же 1871 году.
Описание этих и других стампед или паник было сделано д-ром W. Lauderlindfeaj в The Journal of Mental Science за янв. 1872 г. Первая паника наблюдалась 30 августа 1871 г. в среде лошадей лейбгвардейского полка, стоявшого лагерем близ Ольдерисата. По словам «The Daily Telegraph» внезапный шум напугал лошадей двух офицеров и заставил их броситься со своих пикетов; за ними последовали шесть лошадей эскадрона. Потом паника распространилась по всей линии; триста лошадей сорвались одновременно и бросились бежать по всем направлениям; на всех были седла, а некоторые тащили веревки и кольца.... беглецы направились почти по всем свободным дорогам.... В одном месте лошади ударились о заставу и разбили ее на куски.... Многия ударялись о столбы и другия препятствия и серьезно повредили себя. Многия пали мертвыми в течение одного часа, некоторые потонули в канаве, другия были пойманы искалеченными».
Петербургскую стампеду корреспондент Tims’a описывает следующим образом: «Полк гвардейских Ея Величества кирасир в 900 человек прибыл на свой стоянку. Один эскадрон лошадей встревожился и побежал; за ним следую-