— 1215 —
самим алкоголизмом, как таковымъ? Gaupp отвечает: нам только известно, что образует зародыш приступа не алкогольный экцесс, а предшествующее ему расстройство '). Нильсен высказывается, что запой не есть результата пьянства, а несомненное болезненное состояние организма, которое проявляется периодическими приступами запоя а).
Таким образом авторы отделяют запой от алкоголизма и переносят его или в группу психозов, или причисляют в эпилепсии. Мы считаем это вынужденным объяснением, натяжкой. По нашему мнению, существует один алкоголизм, проявляющийся в двух формах, хронической и запойной, в зависимости от индивидуальности психического строя вольного; последнее в свой очередь определяется взаимодействием воспитания, социалыю-экономических факторов, личных обстоятельств, наследственности и прочее, с одной стороны, и знакомством с действиями спиртных напитков, с другой. Принимая во внимание, что интоксикация алкоголем наших тканей совершается по неизменным химико-биологическим законам, то центральным пунктом исследования становится изучение особенностей, различий в нервно-психической организации лиц, испытывающих влечение к спиртным напиткам.
Всем известен повседневный факт, что долгое время ни сам алкоголик, ни окружающие не считают его больным, между тем новые болезненные черты незаметно вкраии-ливаютсц в обычную знакомую всем психику данного лица, переплетаются с нею, постепенно формируя алкогольную личность. В свое время перед врачем предстанет задача: выделить у алкоголика, что принадлежит его собственной личности, что действию алкоголя, реставрировать личность до ея распадения под влиянием яда. Для реставрации требуется проследить алкоголизм, в частности запой, до техъ' первоначальных границ, где норма переходит в патологию, где норма наперед предопределяет основные тоны клинической картины; след., необходимо предварительное изучение психической нормы данного больного,—независимо от алкоголизма,—и при том в историческом ходе ея развития, с ранняго детства в связи со всеми окружающими условиями и выдающимися обстоятельствами. И вот если в конце концов мы здесь не найдем ответа на поставленную задачу, тогда только дается право сводить все к одной патологии, к роковой наследственности, но нельзя, ошибочно начинать с последней и ею одной ограничиваться.
Тогда, следуя указанным путем, периодическая импульсивность, непреодолимое влечение к спиртным напиткам, зловещия изменения в настроения выступят перед нами в ином освещении, не внушая безконечного страха больным и вселяя
М Gaupp. Dipsumanie, стр. 143.
*) Нильсен. Патологическая анатомия нервной системы при хронич. алкоголизме. С.-Петерб. 1906, стр. 41.
— 1216 —
врачу уверенность в возможности достичь хороших результатов.
Наши основные отправные- пункты совпадают со взглядами Бсхтерева, изложенными им в труде: Основы учения о функциях мозга1* и „Объективное исследование нервнопсихической деятельностипоэтому мы их приводим дальше в сравнительно больших извлечениях, чтобы избежать неясности и недоговоренности в трактуемом вопросе.
Переходим теперь к рассмотрению интересующих нас закономерных явлений в нормальной психической сфере. Индивидуальные особенности психической сферы,—по Бехтереву,— подчинены определенной законности, что отклонения, которые открываются у различных лиц в отношении субъективных переживаний, не носят случайного характера, а являются для каждой данной личности типичными, так как между различными особенностями субъективных переживаний отдельных лиц существует тесная органическая связь. Внешняя реЯШя выполняется более или менее шаблонно, блогодаря унасзЩованному механизму; но самая реакция развивается не в зависимости .от непосредственного внешняго воздействия, которое служит лишь поводом к появлению внешней реакции, а в зависимости оть бывших ранее внешних воздействий, следы которых сочетались с отпечатками или следом данного внешняго ^действия. С другой стороны, чтобы удовлетворять свои органическия потребности недостаточно только испытывать внешния раздражения, нужно еще иметь опыт, что источник данного внешняго раздражения может удовлетворить данную потребность ‘)v^L'
Бернштейн в статье: „Эпилепсия и запой“ ^Рфлизко подходит к нам, говоря, что при диагностике динсомании недостаточно установить наличность запойных приступов, а необходимо определить основной характер этого эффективного ре^сстрой-отва, которым вызвано влечение к вину. Быть может, такое разграничение наметит и более определенные показания для терапевтического вмешательства.
Живя в течение нескольких лет под одной кровлей с алкоголиками в нашей „лечебнице для алкоголиковъ",, мы имели полную возможность наблюдать их близко, изо дня йирдень; изучать их душевные реакции в различные моменты, Итюстеиенно мы пришли к выводу, что индивидуальность всего психического строя личности, но не наследственность по преимуществу, определяет форму хроническую или запойную типичного алкоголика. Запой, по нашему мнению, проявляется в двух видах: 1) на почве ощущения общого психического ритма—„запой-ритмъ“, и
2) на почве крайняго истощения нервной системы от физических или моральных причин, действующих нерезко, но про-
’) Бехтерев. Объективное наследование нервнопсихической деятельности. С.-Петерб. стр. 3—в.
*1 Медицинск. Обозр. 1902. № 6, стр. 488.