— 1021 —
ний по воскресным и праздничным днямъ„Независимый орден Рехавитов44 и пр. пр. В разное время блогородные и неутомимые проповедники идей трезвости вроде ирландского капуцин-ского монаха Мэтыо вызывали нередко настоящее народное движение против пьянства, ну и что же? Каковы же результаты- всей этой с виду грандиозной борьбы? По данным добросовестного исследователя Baer’a (Der Alkoholism und sein Verbr.), употребление водки в Англии за период от 1856 до 1875 г. увеличилось на 27%, пива на 35%, вина на 102%. По данным, приведенным на 7-м интернац. конгрессе, потребление водки в Англии с 1860 до 1895 г. увеличилось на 12%, пива на 15%, вина на 3%. Новейший иссл. Туго Норре в своих: Die Tat-saclien tiber den Alkohol говорит: „Не подлежите сомнению, что потребление водки в Англии с начала XIX столетия почти неизменно повышалось Если мы остановимся на последних двух десятках лет, то по вычислениям брит. королевской комиссии попечения о народном здравии потребление спиртных напитков, вычисленное в абсолютном алкоголе, повысилось на
11 /а литра—с 10,5 в 1885 до 12,04 в 1900 г., в частности потребление водки повысилось с 4,3 до 5 л., 5% пива с 122 лиггров до 144 л. Таковы в Англии результаты столетней борьбы с пьянством великого множества обществ, союзов и лиг трезвости и немалого числа блестящих проповедников. Об этих проповедниках там и здесь читаем, что их деятельность была поразительна но своим последствиям, но недолговечна! Можно ли хоть на минуту усумнитьея в том, что и в Англии, как в Америке, корни алкоголизма не были затронуты, что и здесь борьба с пьянством реяла где-то высоко над поверхностью явления?
Подобное же явление—увеличение потребления спиртных напитковъ—установлено и в других странахъ—Германии, Австрии, Франции, Бельгии, не взирая на многочисленные общества и союзы трезвости в этих странах, и широкую пропаганду идей трезвости. И заурядные деятели и законодатели, и ученые, занимавшиеся исследованием этого важного вопроса, не могли не призадуматься над этим более чем удивительным обстоятельством, — над этой тщетностью всех практикующихся мер борьбы с пьянством. Стало ясно, что дело не в злой воле человека, на которую пытались воздействовать, дело не в числе лиц, которых удалось склонить записаться в те или иные общества трезвости, и даже не в неведении народной массы относительно вреда, чинимого спиртными напитками, а в чем то ином, более важном и существенном. Новое слово в иной области борьбы с пьянством сильнее и рельефнее всех сказал (в 60-х годах) проф. Макс Грубер, который в одном из своих 14 водочных тезисов провозгласил дословно следующее положение: „Невозможно скрыть ту истину, что алкоголь одна из основ существующого социального строя. Без алкоголя этот строй стал-бы невыносимым для всей обездоленной
— 1022 —
и страдающей части человечества4*; приблизительно в это же время в 1860 году—известный физиолог ИОстус Либих,—отец современной физиологии, в своем чисто научном трактате но физиологии писал: Употребление алкоголя не причина, а следствие нужды. Как исключение следует рассматривать тот случай, когда хорошо питающийся человек становится пьяницей. Если же человек зарабатывает меньше, чем ему нужно для восстановления своих истощенных работой сил, он ищете спасения в алкоголе. Эти положения, этот вывод из всей прошлой борьбы с пьянством, видимо сами собой напрашивались не у одних только проф. Грубера и Юстуса Либиха, а у всех тех, кто воочию видел банкротство своих искаженных методов. Хоть, быть может, и смутно, все же было понято, что алкоголизм и современный социальный строй тесно связаны друг с другом. Какие же новые пути в борьбе с пьянством были намечены теперь в связи с этим пробившимся сквозь мрак новым воззрениемъ? Злая воля человека была оставлена в покое. Теперь принялись за устранение внешних условий, которые создают блогоприятную для пьяниц обстановку. Ближайшей причиной развития алкоголизма были признаны плохо регулированное производство и способ продажи спиртных напитков. Стали изыскивать средства, которые изменили-бы внешнюю обстановку распития, устранили-бы соблазн и устройством общественных народных чайных, столовых, библиотек, читален, музеев, концертов, театральных представлений, народных домов, гимнастических игр и ир. и ир., устройством всех этих общественных учреждений отвлекли-бы народные массы от пьянства. Сюда нужно присовокупить ограничение продажи спиртных напитков, закрытие кабаков в праздничные дни и в известный час накануне праздников, увеличение посудины, в которой отпускается водка, и некоторые другия меры в том же духе. Общества с только что намеченными задачами возникли и развились в Германии, Австрии, Голландии. 11а этих же принципах основана столь нашумевшая Готеборгская система. Итак, изменением внешней обстановки распития, равно как иные способы продажи спиртных напитков, устранение соблазна, всяческия меры отвлечения, сокращение числа кабаков и т. д., вот принципы, легшие в основу новых системъ! Если мы вспомним те выводы, которые, хотя и смутно, ио сами у всех напрашивались из печального опыта прошлой борьбы, те выводы, которые были так рельефно намечены в положениях Макса Грубера и Юстуса Либиха,—если мы их вспомним, то поразимся полному несоответствию между этими выводами и вновь провозглашенными принципами борьбы. В самом деле: если опыт показал, что алкоголизм тесно связан с современным социальным строем, что пьянство есть следствие нужды, то какие же новые принципы должны быть на этом основании провозглашены? Какия меры борьбы должны быть предприняты? Разумеется, коренными будут лишь меры, уменьшающия нужду, меры смягчающия злые послед-