— 989 —
на 100 жителей приходилось рогатого скота 27,7 шт., то в 1908 г. лишь 19 штук.
По данным военно-конской переписи в 23 губ. западной и центральной полосы за период с 1888 г. по 1903—4 гг. убыль лошадей у населения выразилась в 11,4%, причем увеличилась группа однолошадных и уменьшились остальные группы.
По данным 1907 года в России 29,3% дворов безлошадны, 42,7% имеют одну лошадь.
А при отсутствии рабочого инвентаря падает и запашка, и производительность и сбор хлебов. В среднем посевная площадь составляет у крестьян России 26,2%, в то время как в Германии она = 48,8. В общем наблюдается понижение посевов но Европ. России (с 1861 г.) в 36%, а в центрально-черноземном районе—житнице России, производящей 70% всех русских хлебов, даже в 44% (ГИоленов). Сбор хлебов по 50 губ. сократился на 12%, в черноземном центральном районе на 27%. Падает и урожайность. За первую половину 1891—99 гг. «на = 44,9 пуда, за вторую половину 43,1 пуда вообще по России,
а в черноземной полосе......44,5 и.* и 41,3
в не черноземной „ ......45,8 „ „ 46,5
т. е. падение как раз гам, где перенаселение. Между тем в Германии, Дании, Бельгии и других странах урожайность повышается (Дания, напр., за 1894—98 год дала урожай пшеницы на 25% выше против 1875—79 гг. Маслов приводит чистый остаток пшеницы в пудах на десятину для России 28,2, •Франции 70,5, Германии 77, Соед. Королевства 124 п.).
И это прогрессивное обнищание в связи с безправием приводит фатально к нашим хроническим голодовкам последняго 2-летия и развитию винопития. Имеются факты прямо обнищания русской деревни из которых я позволю себе привести описание быта двух деревень под Воронежем, взятое из Щербины.
Бюджет отдельного крестьянина около 60 р. На хозяйственный инвентарь приходится тратить 25 р. 26 кои., на жизнь 34 р. 69 кои. и из них 20 р. 44 кои. на пищу (т. е. 32,34% всего •бюджета). Молока и яиц совсем при этих условиях нет, мяса выходит не более как на 1 р. 11 коп. в год.
В одной из этих деревень средний мужской надел 0.8, ширина усадьбы до 4—5 саж. Размер избы от 16 аршин и на 1 человека в ней воздуха приходится от 9,5 куб. аршин. Гигиеническая обстановка ири этом невозможная, 22% изб ветхих. 70% сырых, 30% промерзающих, 138 хозяев из 160 топят соломой. Скот, люди ютятся вместе, 96% опрошенных вместо постелей имеют дорожки, у 90% есть еще солома. В 15,5% изб отмечены клопы, а в остальных даже и для них нет подходящих условий и достаточного комфорта.
В соседней деревне Ново-Животино в пищу на душу при-
— 990 —
ходится потреблять белков 97,85 (меньше нормы на 20,15 грам.), жиров 22,12 (меньше на 33,88 гр.), углеводов 543,12 (больше на 43,12 гр.).
Высокий °/0 смертности, калек и болезней аккомпанирует этому крестьянскому быту. На 1 тыс. человек в России смертность у имеющих до 5 дес. земли—33, от 15—25 дес.—26,6, свыше 25 дес. — 23,8. Калек на ИО тыс. чел. в волостях с доходом
При недоборе в доходах крестьянину приходится еще дополнительно нести на своих плечах колоссальные косвенные налоги, так как русское государство свыше 80% своих доходов получает косвенным обложением народа. Из этих доходов все идет на милитаризм, на субсидии дворянам, крупным промышленникам,на представительство, а на развитие производительных сил на душу населения затрачиваются прямо мизерные суммы: центральный черноземный районъ—18 кои., восточный—22,7 кои,, промышленный—23 коп., прибалтийский—84,4 кои., не в пример Западной Европе с затратой рублями (Поленов).
Мы видим ужасную картину — как же выйти из этого положения?
Хватается крестьянин за книгу, чтобы узнать, где выход из его положения — закрывают читальню, тащат в кутузку. Хочет удешевить хоть немного жизнь, устраивая кооперативы— и кооперативы закрыты и снова кутузка. Сунется на заработки—недоимки держат, паспорта не дают. Завел бы интенсивное хозяйство, но без лошади да семян далеко не уедешь. Пошел бы хуторское хозяйство вести, да земли и/2 десятины и прикупить невозможно; денег нет, а цены крестьянский банк непомерно вздувает. Остается одно: за безценок продать свой надел и идти в батраки за 7—ИО коп. в день. Самому все равно не поправиться, за действие же сообща с другими рискуешь попасть в подневольное переселение. От земства и государства ждать нечего — голос массы отсутствует в них, блогодаря цензовым выборам и не может она устраивать свой же собственную жизнь.
Выхода не видно, видны одне рогатки, да вот дорога торная открыта к кабаку. И туда плывет последнее достояние, которое переходит через винную монополию в казну (33% чистого бюджета) и в бронированные карманы разных сановников.
Ищется забвение и нет силы, которая бы ири данных условиях остановила желание топить свое горе в вине. Даже голод не останавливает. Приведенная мной докладная записка рисует
до ИО р. от 20—25 „ „ 15-20 „
643
276
395